Беларуси грозит правительственный кризис и новая девальвация. Ковалев: Похоже, кризис достиг своего дна Аудиовариант телефонной беседы слушайте тут

Информационно-аналитическое агентство «Бизнес-новости» проанализировало основные индикаторы-предвестники валютного кризиса и оценило вероятность его возникновения до конца 2017 года.

Для оценки вероятности возникновения валютного кризиса использовался сигнальный метод, который предполагает осуществление мониторинга заданного набора показателей, динамика которых в предкризисные периоды значительно отличается.

На первом этапе анализа необходимо определить периоды, в течение которых экономика находилась в кризисном состоянии. Для решения этой задачи использовался индекс давления на валютный рынок (exchange market pressure index, EMPI), который представляет собой средневзвешенную сумму месячного темпа прироста курса национальной валюты, темпа прироста золотовалютных резервов с обратным знаком и уровня процентной ставки. При расчетах в качестве процентной ставки использовалась средняя ставка по кредитам в национальной валюте на срок до 1 года для юридических лиц.

Эпизодами напряженности, когда экономика Беларуси находилась в кризисном состоянии, рассматривались такие периоды, когда индекс EMPI достигал свое среднее значение и превышал его на два с половиной стандартных отклонения. В течение 2003-2017 гг. это случилось несколько раз: в январе 2009 года, мае и октябре 2011 года, а также в январе 2015 года. При этом в 2011 году с середины марта по октябрь фиксировалась множественность обменных курсов, что само по себе является признаком значительной напряженности на валютном рынке. Поэтому в качестве эпизодов напряженности рассматривались январь 2009 года, весь период с апреля по октябрь 2011 года и январь 2015 года.

В научной среде для выявления эпизодов валютной напряженности был разработан набор потенциальных индикаторов-предвестников, динамика которых может свидетельствовать о предстоящем росте напряженности на валютном рынке. Данные индикаторы условно разделяются на четыре группы: показатели текущего счета, показатели финансового счета, показатели реального и финансового секторов экономики.

В теории предполагается, что индикаторы-предвестники начинают подавать сигналы о приближении валютного кризиса заранее, т.е. в течение сигнального окна. Как правило, длина сигнального окна задается в 2-3 квартала, чтобы у правительства и Центрального банка было достаточно времени для идентификации кризисной ситуации и принятия мер по ослаблению негативных последствий. Поэтому при оценке вероятности наступления валютного кризиса для Беларуси длина сигнального окна была задана в 9 месяцев.

Для разных стран индикаторы-предвестники могут работать с различной степенью эффективности. Поэтому в соответствии с методологией сигнального подхода для Беларуси было отобрано 6 показателей, которые демонстрировали наилучшие результаты при тестировании. В частности, этими показателями стали реальный эффективный валютный курс, импорт товаров и услуг, международные резервные активы, отношение М2 к международным резервным активам, отношение процентной ставки по кредитам к ставке по депозитам в национальной валюте и объем депозитов, скорректированный на инфляцию. Периодичность данных составляла один месяц.

Впоследствии на основе наилучших показателей для Беларуси был рассчитан сводный индекс валютной стабильности, динамика которого перед кризисами 2009, 2011 и 2015 годов в сигнальных окнах увеличивалась. Однако из-за того, что данный индекс обладает определенной неточностью, его значение перед кризисом 2011 года начало увеличиваться только накануне.

В свою очередь для кризисов 2009 и 2015 годов значительный рост в значении сводного индекса отмечался за девять месяцев до валютного кризиса.

Среди индикаторов-предвестников валютного кризиса, которые вошли в расчет сводного индекса, 3 из 6 в последние месяцы пересекли свое пороговое значение и находились в области критических значений.

Первым из них стал индекс реального эффективного курса белорусского рубля. Рассчитанное пороговое значение для данного показателя составило минус 2,9%. Реальный эффективный валютный курс находится ниже своего рассчитанного порогового значения с января 2016 года. Как правило, переоцененность реального обменного курса и слабый внешний сектор создают предпосылки для возникновения валютного кризиса.

Вторым индикатором-предвестником валютного кризиса, который находился в области критический значений, оказалось отношение ставки по кредитам к ставке по депозитам в национальной валюте. Рассчитанное пороговое значение для данного показателя составило 171,2%. Область критических значений у данного индикатора находится выше порогового уровня. Во многих случаях перед началом валютных кризисов наблюдается увеличение разрыва между ставками по кредитам и ставками по депозитам. Как правило, это объясняется экспансией внутреннего кредита. В такой ситуации растет доля плохих кредитов, и банки поднимают ставки по кредитам с целью компенсировать возможные убытки от невозвращенных займов. Ставки по депозитам также растут, но в меньшей степени.

Третьим индикатором-предвестником, подающим сигналы, стал объем депозитов, скорректированный на инфляцию. Для данного показателя рассчитанное пороговое значение равнялось 105,5%. Соответственно, область критических значений для данного показателя находится ниже порогового уровня. Таким образом, отток депозитов из банковской системы может также создавать предпосылки для возникновения валютного кризиса.

На основе агрегированного индекса валютной стабильности была рассчитана вероятность наступления валютного кризиса. Полученные результаты показывают, что вероятность его наступления до конца 2017 года составляет 53,3%. Первый выброс индекса наблюдался в январе 2016 года. При этом сохранение вероятности наступления валютного кризиса на одном уровне продолжительное время может вызывать настороженность. Также стоит отметить, что динамика индекса реального эффективного обменного курса белорусского рубля в последние месяцы улучшается и стремится к выходу из области критических значений, что впоследствии будет снижать вероятность наступления валютного кризиса. Кроме этого переход Национального банка от фиксированного режима валютного курса к плавающему в 2015 году позволил снизить уровень напряженности в экономике и предоставил регулятору больше механизмов для регулирования ситуации на валютном рынке страны.

Своим взглядом на ситуацию в мировой и белорусской экономике и прогнозом развития событий со слушателями Радио TUT.BY в прямом эфире поделился декан экономического факультета БГУ Михаил Ковалев.

Аудиовариант телефонной беседы слушайте тут

Насколько, по вашему мнению, оправданны пессимистичные прогнозы относительно развития экономической ситуации в условиях кризиса?

Касательно ситуации в мире я умеренный пессимист, а вот в отношении Беларуси я скорее оптимист. Я не вижу больших оснований для дальнейшего падения белорусской экономики. То падение экспорта, которое произошло в конце прошлого года и в первые два месяца этого года, когда мы с ежемесячного экспорта в $3,5 млрд. опустились до $1,3 млрд., уже теперь начинает исправляться. Есть надежда, что, с учетом корректировки цен на нефть, к лету экспорт более-менее восстановится. А это для белорусской экономики главное.

Но откуда же возьмется экспорт, если пессимистичные прогнозы в мировой экономике все-таки сбудутся?

Да ведь самый пессимистичный прогноз говорит о том, что мировая экономика за этот год уменьшится, максимум, на 2%, то есть будет не $65 трлн. по паритету покупательской способности, а на пару триллионов меньше. А мировая торговля, действительно, из-за протекционистских мер, принимаемых практически каждым из государств, упадет в этом году больше - где-то на 10%. Так что от того, что белорусский экспорт, по сравнению с прошлым годом, упадет на те же 10%, ничего страшного не случится.

Пускай в этом году все будет не так уж плохо. Но самые пессимистичные прогнозы говорят о том, что кризис затянется на долгие годы…

Только что одним американским рейтинговым агентством был проведен опрос 52-х наиболее известных в мире экономистов. Так вот они сказали, что, похоже, кризис уже достиг своего дна. Ясно, что мы еще какое-то время будем на дне, ведь экономика, обессиленная кризисом, будет восстанавливаться не так быстро. Но мнение большинства таково, что дна мы уже достигли. Конечно, упасть всегда легче, чем подняться, и выход из кризиса будет непростым. Более того, по-видимому, этот выход создаст новую конфигурацию мировой экономики.

Значит, повальный дефицит и продукты по карточкам Беларуси не грозят?

Нет, этот кризис характеризуется не дефицитом, а, наоборот, перепроизводством. Не за что покупать! Купить есть что, но денег не хватает - вот главная проблема в годы кризиса. Потому что кризис - это не столько экономическое, сколько психологическое явление, явление недоверия друг другу субъектов хозяйствования, банков, даже правительств. Это приводит к дефициту одного из главных ресурсов рыночной экономики - капитала.

Правительство нашей страны заявляет о том, что последствия кризиса на белорусской экономике отражаются меньше, чем на других странах, ссылаясь на сохраняющийся, хоть и небольшой, но все же рост ВВП. Поможет ли нам рост ВВП в условиях кризиса?

Рост ВВП - это главное. Ведь мы можем разделить на зарплату, пенсию, пособия и инвестиции только то, что создали. Как мы видим, кризис и возник из-за того, что многие слишком долго жили в долг. Сейчас же жить в долг, "на халяву", не очень-то получится. Жить можно только на то, что сами произвели. Если мы будем меньше производить, мы и потреблять будем меньше. Народ почувствовал на себе уже и то, что рост ВВП замедлился с 10% до 1%. Так что рост ВВП - это фундамент для всего остального.

Как вы относитесь к мерам по ограничению импорта?

Мера эта вынужденная, принята она всего на полгода, правда, если того потребует экономическая ситуация, через полгода ее могут принять повторно. Одно скажу точно: если бы эту меру приняли год назад, то новогодней девальвации бы не было. Я убежден, что одной только этой меры хватило бы для того, чтобы сдержать потребительский импорт в страну. Причем год назад ее надо было принимать в еще более жестком режиме, чем приняли сегодня. Но из двух возможных мер правительство приняло разовую девальвацию.

Импорт сдержали, но экспорт-то все равно не наращивается, и отрицательное внешнеторговое сальдо уже достигло прогноза по году - минус $1,5 млрд. Не повлечет ли это в ближайшее время очередной девальвации?

Вот как раз такая мера как повышение цен на импортные товары, имеющие отечественные аналоги, и должна сократить сальдо, если не на полтора, то хотя бы на полмиллиарда. Приведу такие цифры. В прошлом году мы ввезли в страну на $6 млрд. потребительского импорта. Вот если бы мы из этих шести от полутора отказались, у нас бы уже было нулевое торговое сальдо. Думаю, что принятые меры потихоньку выровняют внешнеэкономическую ситуацию.

Что до девальвации, я убежден, что до конца года ее не будет. А вот к концу года проявится психологическая проблема. Думаю, правительство и Нацбанк сейчас как раз разрабатывают комплекс мер, который позволит избежать девальвации в конце года и, что еще важнее, убедить население в том, что ее не будет.

Чтобы преподнести "убежденному" населению очередной новогодний сюрприз?

Я думаю, мы сможем обойтись на этот раз без сюрпризов. Девальвация - это самый болезненный метод. Он сокращает наши зарплаты, увеличивает наши задолженности по кредитам и в целом снижает наш жизненный уровень. Уж лучше прибегнуть к таким, безусловно, тоже непопулярным, протекционистским мерам по сдерживанию импорта. А третьего выхода нет.

Как вы, в целом, оцениваете антикризисные меры, которые принимает белорусское правительство?

Правительство принимает, в целом, правильные меры, но нужно действовать более решительно и энергично. Как я уже говорил, сдерживать импорт надо было начинать еще год назад. Кроме того, нужно было прекратить кредитование покупки автомобилей и подобных товаров не первой необходимости. Если бы банки в прошлом году тормознули повальное кредитование импорта, о девальвации не нужно было бы даже думать. Ведь из 15-ти триллионов рублей, которые мы принесли в банки, большую часть умудрились отдать тем, у кого этих денег не было, чтобы они могли купить в кредит импортные товары. А благосостояние нашей страны еще не настолько было блестящим, чтобы ее население могло купить импортных товаров на 6 миллиардов долларов.

Каков ваш прогноз: когда закончится кризис?

Если смотреть на чисто экономические индикаторы, то снижения валового внутреннего продукта в Беларуси пока что нет, а значит, нет и рецессии. В других странах это снижение есть, причем довольно значительное. Если же говорить обо всех факторах в совокупности, на то, чтобы восстановить тот рост, который у нас был до кризиса, восстановить кредитование, в том числе и импортных товаров, на все это понадобится, как мне кажется, не менее двух лет. Для сравнения, российский дефолт 1998 года, с точки зрения восстановления экспорта, мы переживали пять лет. Так что мгновенного восстановления не произойдет.

Процесс белорусско-российской интеграции, который тянется уже 20 лет, долгие годы позволял экономике Белоруссии поддерживать существование политического режима Александра Лукашенко . За годы независимости страна пережила несколько экономических кризисов, но ни один из них так и не стал причиной роста социальной напряженности в стране. Белорусский лидер всегда умело использовал складывавшуюся ситуацию, а Россия, несмотря на недовольство действиями своего союзника, всякий раз приходила Минску на помощь. Однако то, что в прошлые годы рассматривалось в Белоруссии как устоявшаяся система, при которой кризис сменяется периодом роста и сохранением российских субсидий, сегодня, по всей видимости, уходит в прошлое. Как считают эксперты, в настоящее время перед белорусской социально-экономической моделью встали куда более серьезные проблемы, чем прежде, а на горизонте замаячил очередной кризис, последствия которого могут быть самыми печальными.

О том, что с экономикой Белоруссии не все в порядке, аналитики говорят уже достаточно давно. Однако вплоть до 2019 года, несмотря на падение уровня жизни белорусов , сокращение ВВП, продолжающуюся инфляцию, сокращение производства и прочие явно негативные сигналы, власти республики продолжали утверждать, что ничего страшного в стране не происходит. С началом же процесса переговоров по дальнейшей интеграции в рамках Союзного государства (СГ) такая риторика перестала выдерживать какую-либо критику. После сокращения финансирования местной экономики со стороны России и подконтрольных ей финансовых структур оказалось, что процесс стагнации в Белоруссии стал набирать обороты. Можно вспомнить, что РФ фактически отказалась от предоставления Минску согласованного ранее кредита в размере $ 600 млн, а затем и Евразийский фонд развития (ЕАБР) не перечислил Минску последний транш в размере $ 200 млн. Такой серьезный минус в финансах республики не мог не отразиться на настроении белорусских властей, где с середины года начали напрямую говорить о том, что стране придется затянуть пояса. Результатом всего этого стал республиканский бюджет на 2020 год, который был принят парламентом Белоруссии в ноябре.

Согласно планам белорусского правительства, впервые за последние шесть лет бюджет республики станет дефицитным - минус 995,1 млн белорусских рублей (около $ 475 млн), или 0,7% ВВП. При этом документ был рассчитан не по пессимистическому, а по базовому сценарию развития экономики: прирост ВВП заложен на уровне 1,9%, инфляция - 5%, ставка рефинансирования - 9,5%, цена нефти - $ 60 за баррель. В правительстве не скрывают, почему в следующем году республика будет вынуждена тратить больше, чем заработает. Основными факторами, негативно влияющими на доходы, были названы нерешенные проблемы в белорусско-российских отношениях. Например, влияние «налогового маневра» в нефтяной отрасли РФ (минус 537 млн рублей, или около $ 255 млн), прекращение «перетаможки» российской нефти (минус 951 млн рублей, или более $ 450 млн), а также рост цен на газ, который также поступает из России. Всего же общие потери бюджета, связанные с нерешенностью вопросов с Москвой, могут составить 1,9 млрд рублей, или более $ 900 млн.

За несколько дней до празднования 20-летия создания Союзного государства ни в Минске, ни в Москве все еще не могут ответить на вопрос, удастся ли решить хотя бы половину скопившихся за последние годы проблем двустороннего сотрудничества. Как отмечали премьер-министры Белоруссии и России Сергей Румас и Дмитрий Медведев после прошедшей 19 ноября в подмосковных Горках встречи, стороны по-прежнему находятся на пути согласования дорожных карт в сфере экономики. При этом основные проблемы, в первую очередь в нефтегазовой сфере, и вовсе должны решить Александр Лукашенко и Владимир Путин на предстоящем в декабре Высшем государственном совете СГ. Однако, как было позже заявлено государственным секретарем Союзного государства Григорием Рапотой , на конец ноября даты заседания так и не было назначено. Хотя изначально предполагалось, что оно пройдет на 20-летие подписания Союзного договора - 8 декабря.

На фоне неизвестности по поводу того, как сложится дальнейшее сотрудничество стран по вопросам поставок нефти и газа, а также компенсации за «налоговый маневр», многие экономисты заявили, что в 2020 году могут повториться события восьмилетней давности. В 2011 году в Белоруссии разразился один из серьезнейших кризисов в экономике, когда белорусский рубль девальвировался в три раза, инфляция за год составила 108,7%, а уровень жизни простых граждан упал практически вдвое. При этом последние действия белорусских властей говорят о том, что они начали усиленно готовиться к развитию именно такой ситуации.

По каким сценариям может развиваться белорусская экономика и на сколько может измениться курс доллара? Какие отрасли в следующем году будут «депрессировать», а какие, наоборот, имеют неплохие перспективы. Об этом шла речь на организованной «Про бизнес.» конференции Capital Day 9 декабря. Партнерами конференции выступили первая банковская форекс-площадка в Беларуси MTBankFX и Группа Volkswagen в Республике Беларусь .

Публикуем некоторые ключевые мысли экономического обозревателя «Про бизнес.» Дмитрия Ивановича, члена cовета директоров и одного из основателей инвестиционной компании «Юнитер» Владимира Василевского и старшего аналитика «Альпари» Вадима Иосуба.

Альтернативный прогноз развития экономики от Дмитрия Ивановича

— Прогнозируя развитие экономики, белорусское правительство и бизнес, конечно же, ориентируются на то, что будет происходить в России.

В прогнозе Банка России на 2017−2019 предусмотрены несколько вариантов. При самом негативном — если цена на нефть будет на уровне в $ 25 за баррель — в ближайшие годы в российской экономике роста не будет.

Прогноз банка России на 2017−2019

Данные: Банк России, собственные расчеты

Можно также отметить, что мировая экономика ориентируется на средние темпы роста ВВП в 3−3,6%. Российская экономика как минимум три года будет расти меньшими темпами. Это следует иметь в виду тем, кто думает об экспорте и инвестициях в зарубежные рынки.

В Беларуси был составлен и размещен на сайте Минфина прогноз по ключевым параметрам развития экономики в будущем году. В этом прогнозе был заложен темп роста ВВП в 0,2%. И бюджет страны был принят с этим темпом роста.

Однако через некоторое время, после заседания у президента, было заявлено, что темп роста ВВП в 2017 будет 1,7%. То есть мы будем стремиться к ВВП 1,7%, но в бюджете заложено 0,2%.

При этом я бы оценил прогноз Минфина как реалистичный, потому что цена на нефть заложена на уровне $ 35 за баррель.

Ключевые параметры прогноза по развитию экономики Беларуси на 2017

В свою очередь, я могу предложить собственный, альтернативный прогноз развития экономики. Он основывается на том, что в следующем году на бизнес повлияют несколько факторов:

• Беларусь планирует заключить кредитное соглашение с МВФ. Если это произойдет, мы, возможно, начнем реформирование экономики
• Наличие/отсутствие ограничений на внешних рынках для белорусских товаров. При снижении цен на нефть, ограничения в отношении белорусской продукции на российском рынке будут усиливаться
• Цена на нефть и объем ее поставок — один из ключевых факторов для белорусской экономики. Предполагаю, что поставки российской нефти в Беларусь в следующем году будут осуществляться в полном объеме.

В реалистичном варианте прогноза мы подпишем соглашение с МВФ, и это снизит нагрузку на бюджет, в котором предусмотрены значительные расходы на обслуживание внешних долгов — $ 3,1 млрд. Я также предполагаю, что при изменениях цен на нефть в сторону повышения, Россия снизит ограничительные меры в отношении белорусских товаров.

Альтернативный прогноз на 2017 для белорусский экономики

Данные: собственные расчеты Дмитрия Ивановича

Как будут чувствовать себя ключевые отрасли в 2017

1. В «негативе» будет сфера строительства. Ни по одному из сценариев она не предполагает роста. В Беларуси был принят план по строительству жилья на 2016−2020 год. Там зафиксирована цифра в 3,5 млн квадратных метров, начиная с 2017 по 2020. И есть еще одна цифра: строительство индивидуального жилья. По прогнозам, оно будет расти с 1,2 млн квадратных метров в 2016 до 1,4 млн Но как его построить — большой вопрос. Предполагается, что, например, в Минске это жилье будут строить за пределами МКАД. Но там сегодня нет ни площадок, ни инфраструктуры.

2. Думаю, будет небольшой минус по розничной торговле . Я не ожидаю, что в следующем год реальные зарплаты подрастут, как предполагается в официальном прогнозе. Скорее всего, будет негативная динамика потребительского спроса.

3. В плюсе, я надеюсь, будет сфера нефтепереработки — при подписании соглашения с Россией по поставкам нефти. Если в этом году мы получим порядка 18,5 млн тонн нефти, то в следующем году, как я уже говорил, возможны поставки на наши нефтеперерабатывающие заводы в объеме 24,5 млн тонн.

4. При оптимистичных вариантах развития экономики бюджет получит дополнительные средства. Поднимутся заработные платы, это простимулирует промышленность и сельское хозяйство. Ограничительные меры в отношении белорусской продукции на российском рынке либо будут отсутствовать, либо будут небольшими.

Ведь как только в России растет цена на нефть, там растет оптимизм — как промышленный, так и потребительский.

Владимир Василевский: Драйвер роста пока никому неизвестен

— Мои прогнозы будут пессимистичные. Нассим Талеб, автор книги «Черный лебедь», говорит о том, что можно надеяться на лучшее, но готовиться надо к худшему. Эта тактика последние лет 7−8, по моему опыту, дает результаты.

В 2017 нужно быть готовым к каким-то экономическим катаклизмам. Роста не будет. В «дно» я тоже не верю. Будет еще снижение. Почему я так думаю? Потому что в целом старая экономическая модель сломалась. У нас были энергетические субсидии от России. У нас был доступ на российский рынок, на котором много денег, который постоянно рос. Привилегированный доступ к большому, постоянно растущему, богатому рынку.

Происходила господдержка и модернизация предприятий. Устойчивый рост зарплат. Щедрое финансирование социальной сферы.

Сейчас энергетических субсидий нет, на российском рынке, ключевом для нас, ситуация неблагоприятная. Происходит спад в «святой троице»: таких направлениях, как экспорт товаров, строительство жилья, продовольствие.

С моей точки зрения, основная проблема сейчас — проблема долгов:

• Накапливается государственный долг
• Накапливаются долги предприятий: в банковской системе, небанковской системе. Нет тренда к развороту, к замедлению этого процесса

Для развития экономики нужно, чтобы появился какой-то драйвер роста. Но этот драйвер сегодня неизвестен никому. Да, после цен на нефть в $ 25 за баррель мы сейчас видим стоимость в $ 55. И это потихонечку начнет подтягивать нашу экономику следом за Россией. Может, на это и можно надеяться. Но это редкий «белый лебедь» на фоне черных.

Какие отрасли не будут развиваться . Многие секторы связаны со старой экономической моделью. Они останутся в кризисе. Это относится и к строительству, и к рынку недвижимости.

Например, одно из помещений, которым я владею, я сдавал в свое время за € 28 за квадратный метр и думал, что хорошо бы сдавать за € 30−32. Сейчас сдаю за € 8 и… доволен.

Рынок недвижимости сегодня в состоянии знаменитого «Кота Шрёдингера». Есть разные мнения, жив он или мертв — он уже упал, и хуже уже не будет, или он жив, и ему еще предстоит умереть. Я думаю, что в целом рынок недвижимости находится в первой трети падения, умеренной. И что нам еще предстоит пережить следующую стадию, за которой рынок приблизится к дну. Сейчас, по моему мнению, цены на рынке держатся на всеобщей заинтересованности — не допустить падения. Население, владеющее квартирами, думает, что хорошая квартира не может стоить дешево. То же самое думают предприятия, которые строили цеха, склады. То же самое хотят думать банки, которые давали кредиты под залог недвижимости по ценам 2012−2013 года…

Спад может ожидать и секторы, завязанные на доходы населения. Это услуги населению, это импорт . Большинству компаний, которые занимаются импортом, ничего хорошего ожидать не приходится. У населения, конечных потребителей, не только падают зарплаты, но еще и растут обязательные расходы. Прежде всего, связанные с коммунальными услугами. Соответственно, доходы, которыми население может произвольно распоряжаться, выбирать, на что потратить — сокращаются.

Возможные точки роста:

1. Экспортные отрасли , которые восстановили ценовую конкурентоспособность благодаря удешевлению труда.

Например, на одном белорусском предприятии, занимающемся металлообработкой, за последние 2 года средняя зарплата упала на 40%. А производительность выросла на 20%. В целом, с экономикой у компании неплохо. Заказчики — в сфере, связанной с российской оборонной промышленностью.

Насколько я знаю, такие вещи наблюдаются и в легкой промышленности, и в целом во многих частных бизнесах, где есть доля экспорта и где есть значительная доля местного труда. Он не только стал дешевле, но и доступнее, потому что на рынке появился ряд специалистов, которых раньше не было.

2. Пример выше показывает, что точки роста возможны на предприятиях, ориентированных на контрциклические секторы в России: «оборонка» (она финансируется за счет бюджета), сельское хозяйство (в сферу вкладывает крупный российский бизнес, заполняя вакуум, возникший в связи с санкциями).

3. Производство «худших товаров» (с отрицательной эластичностью по доходу) в потребительском сегменте. Это те товары, спрос на которые растет по мере падения доходов.

В качестве примеров можно привести магазины одежды секонд-хенд. Когда есть деньги, люди не ходят в эти магазины. Когда денег нет, оказывается, что за этими товарами стоят очереди. Это абстрактный пример. Те, кто работают в потребительском секторе, могут найти для себя конкретные примеры. Я думаю, на этих направлениях (товары, спрос на которые растет по мере падения доходов) нужно концентрироваться — потому что быстрого «отскока» не произойдет.

Кто выиграет в кризис? В кризис выигрывает тот, кто имеет свободный кэш. Важно осознать, что кризис, в котором мы находимся, не V-образный. Т.е. это не быстрое падение и не быстрый отскок. Нынешний кризис — L-образный. Если представить его на графике, это быстрое падение — а потом какая-то более-менее продолжительная горизонтальная часть графика. Которая может быть с небольшим положительным или отрицательным уклоном. «Пересидеть» такой кризис не получится.

Антикризисная тактика, на мой взгляд, может состоять из нескольких этапов:

• Максимально быстрое снижение расходов, восстановление баланса доходов и расходов.
• Покупка недооцененных кэш-генерирующих активов. Ключевое слово здесь: не «недооцененный», а «кэш-генерирующий». Если актив начинает сразу приносить деньги и не тянуть карман — это то, что можно покупать
• Своевременная реструктуризация имеющихся кредитов. То, что недооценивают бизнесы. Как инвест-консультант, я наблюдаю во многих случаях, как предприятия, у которых ухудшается финансовая ситуация, продолжают исправно обслуживать свои банковские кредиты.

Они пытаются ежемесячно платить проценты, возвращать кредит. Но при этом говорят, что ситуация у них все хуже, и скоро они не смогут платить. А банк это не понимает. Почему не понимает? Потому что он видит: кредиты обслуживаются, платежи каждый месяц приходят. И на взгляд банка, все хорошо. И когда дело доходит до того, что все совсем стало плохо — бизнесмен приходит в банк с ключами от завода. Но тогда уже поздно заниматься реструктуризацией долга.

Поэтому: пишите панические письма, рассказывайте банкам о проблемах. И тогда вас начнут «слышать». Банки, по-крайней мере, частные, уже к такому пониманию приходят — и адекватно реагируют.

Каким будет курс долллара в 2017 — мнение аналитика Альпари Вадима Иосуба

Безусловно, это зависит не только от белорусской экономики. Ответ на вопрос, каким будет курс доллара, евро, российского рубля, невозможно искать в отрыве от того, что будет с американской, европейской и российской экономиками.

Вот что мы наблюдали в 2016:

• В начале года произошел обвал на фондовых рынках, упала цена на нефть, в США были проблемы с инфляцией — никак не удавалось поднять ее уровень до желаемых показателей
• В течение всего года ставка ФРС не поднималась
• Сейчас на последнем заседании ФРС, которое завершится 14 декабря, вероятность роста ставки близка к 100%. Скорее всего, это уже учитывается рынком

Интрига заключается в том, сколько раз ФРС повысит ставки в 2017 — и соответвенно, насколько интенсивно будет расти доллар в следующем году.

Интересно также, что сегодня пара EUR/USD находятся на том же уровне, что и на прошлой конференции Capital Day в 2015. И я прогнозирую дальнейшее снижение, вполне вероятно — до 1 евро за доллар.

Собственно, эту цифру я буду использовать в своих прогнозах для курса белорусского рубля. В ближайшие годы нельзя исключать, что снижение евро по отношению к доллару продолжится. Это соотношение определяется разнонаправленной кредитно-денежной политикой ФРС и Европейского центрального банка.

Каким может быть курс белорусского рубля по отношению к доллару в 2017.

Прогноз 1. Базовый. Он заключается в том, что:

• Инфляцию в следующем году удастся выдержать в рамках запланированных 9%
• Стоимость валютной корзины вырастет на те же 9%
• И при этом соотношения в кросс-курсах между валютами EUR/USD и USD/RUB сохранятся на прежнем уровне

Вот какой курс покупки доллара, евро и 100 российских рублей может получиться:

• USD (начало 2017 — конец 2017): 2 — 2,2
• EUR (начало 2017 — конец 2017): 2,15 — 2,35
• 100 RUB (начало 2017 — конец 2017): 3,1 — 3,35

Прогноз 2. Моделирование. Маловероятно, что соотношение в кросс-курсах между долларом, евро и российским рублем сохранится на одинаковом уровне в течение 2017. Даже при том, что валютная корзина под конец года изменится на прогнозируемые 9%.

Поэтому сделаем предположение, что кросс-курсы этих валют могут оказаться в плавающем диапазоне в районе 10%. При том, что стоимость валют из валютной корзины изменится на +9%:

• Изменение EUR/USD: 0,97 — 1,18 (+/-10%)
• Изменение USD/RUB: 58 — 71 (+/-10%)

При заданных допущениях и одном и том же ослаблении белорусского рубля к валютной корзине, диапазон курсов на конец 2017 года может составить:

• USD 2,03 — 2,33
• EUR 2,05 — 2,64
• 100 RUB: 3,15 — 3,64

Прогноз 3. Субъективный. Можно предположить, что соотношение EUR/USD на конец года будут в паритете (равно единице, о чем я говорил выше). В этом случае, при том же самом росте валютной корзины, пропорционально инфляции, курс белорусского рубля по отношению к доллару может составить вот эти показатели:

• EUR/USD — 1
• USD/RUB — 67
• EUR/RUB — 67

Курс белорусского рубля на конец 2017 (прогноз):

• USD — 2,25
• EUR — 2,25
• 100 RUB — 3,37