Контакты
Главная / Франшиза магазинов

Рыбаковский леонид леонидович. Рыбаковский Л

Россия вступила в третье тысячелетие в условиях сокращения численности своего населения. Этот процесс начался в первой половине 90-х годов. Еще раньше с 1986 г. стал уменьшаться общий прирост численности населения. Уже в 1991 г. общий прирост населения был меньше, чем в 1986 г. почти в 8 раз. С этого времени население России практически перестало расти. 1992 год - начало длительного затяжного периода депопуляции. С этого времени до 2001 года включительно среднегодовое число умерших превысило число родившихся на 777 тыс. человек, причем в последние три года –на 943 тыс.

Таблица 1

Динамика естественного движения населения Россиив 1992-2001гг. (тыс. человек)

Как видно из таблицы 1, вследствие естественной убыли населения страны, его численность уменьшилась за десятилетие (1992-2001гг.) почти на 7.8 млн. человек. Однако в результате положительного миграционного прироста (притока, прежде всего, русскоязычного населения из республик бывшего Советского Союза) общая убыль оказалась в 1.6 раза меньше. Начиная с 1993г., естественная убыль населения находилась на стабильно высоком уровне и масштабы сокращения численности населения всецело зависели от сальдо внешней миграции. С 1994г. наступает резкое уменьшение сальдо внешней миграции. В 1999-2001гг. его величина по сравнению с 1993-95гг. сократилась более чем в 3.3 раза, что значительно увеличило общую убыль населения страны. В последние три года российское население ежегодно уменьшалось на 750-800 тыс. человек, тогда как в 1993-95гг. – чуть больше чем на 330 тыс.

Таблица 2

Динамика естественного, миграционного и общего прироста (убыли) населения в 1992-2001гг.
(тыс. человек) *

*) между таблицами 1 и 2 имеются расхождения в цифрах естественной убыли населения. И те и другие цифры взяты из одних и тех же официальных публикаций Госкомстата РФ.

**) Данные предварительные.

Первый год нового века, как и последний год минувшего столетия в демографическую динамику последних десяти лет не внесли улучшения. Число родившихся, хотя и немного возрасло, но это связано с двумя конъюктурными обстоятельствами: во-первых, с вхождением в наиболее активные репродуктивные возраста женщин, родившихся в восьмидесятые годы (в тот период числа родившихся составляли 2.3-2.5 млн. по сравнению с 1.6-1.2 млн. в девяностые годы) и, во-вторых, с тем. что реализация репродуктивных планов у этих женщин уже не зависит от мер демографической политики, которые осуществлялись в Советском Союзе в восьмидесятые годы. Эти меры, как известно, создали мощную демографическую волну, гребень которой достиг уровня 2.5 млн. рождений в год (1983,1987гг.), а наибольший провал пришелся на 1999г.

Начавшийся рост чисел рождаемости не вселяет пока надежд на то, что Россия достигла «дна», от которого начнется подъем рождаемости. «Демографическая яма» ожидает Россию после 2010 года. К тому же не произошло пока сколько-нибудь заметных изменений в уровне рождаемости: коэффицнты суммарной рождаемости остаются крайне низкими (не превышают 1.2 ребенка).

В 2000-2001гг. числа умерших после кратковременного периода незначительного снижения и затем резкого роста в 1999г., вновь увеличились. По данным Госкомстата РФ число умерших составило соотвественно 2225 и 2252 тыс. человек. Естественная убыль оказалась самой большой за весь депопуляционный период (958 и 943 тыс. человек). При дальнейшем сокращении миграционного прироста население России к 2001г. снизилось на 760 тысяч и к 2002г. опустилось на отметку в 144 млн. человек. За десятилетие депопуляции (1992-2001гг.) население страны сократилось на 4.7 млн. человек. Не будь положительного внешнемиграционного сальдо, численность населения России к началу 2002г. едва превышала бы 141 млн. человек.

В приведенных цифрах, если их сравнивать с современной демографической динамикой большинства западноевропейских стран, нет ничего страшного. В режиме депопуляции живет довольно значительное число развитых государств. Собственно перспектива сокращения численности населения, согласно прогнозам ООН, представляется как наиболее вероятный сценарий для всего Европейского региона к середине ХХ века. По расчетам 2001г., выполненным Экономическим и Социальным Советом ООН, до 2050г. в 33 европейских странах с населением превышающим 140 тыс.человек произойдет сокращение его численности. В течении полувека население Европы может уменьшиться на 133 млн. человек, в том числе в России на- 28.3 %, в Украине - на 39.6% и Белоруси -на 18.5%. На долю России придется более 30% общего сокращения, хотя удельный вес ее в совокупном населении рассматриваемых стран лишь 22%.

Внешне похожие процессы в России и развитых странах имеют принципиально различную природу. Суть в том, что депопуляция в России, как собственно в Украине и Беларуси, происходит под двойным давлением. Во-первых, она обусловлена уникально низкой даже по меркам развитых стран рождаемостью (коэффициент суммарной рождаемости составляет 1,2-1,3 при уровне, необходимом хотя бы для простого воспроизводства населения в 2,15). Во-вторых, и это главное, она определяется катастрофически высоким уровнем смертности. Аналоги российским показателям смертности населения можно найти лишь среди слаборазвитых стран (к настоящему времени средняя продолжительность жизни в России на 12-15 лет ниже, чем в большинстве европейских стран).

Стало быть, острота депопуляционной ситуации в России формируется не только за счет сужения базы воспроизводства (низкой рождаемости), но, прежде всего, за счет высоких издержек (сверхсмертности). По сравнению с группой депопуляционных европейских стран (Австрия, Бельгия, Германия и т.д.), где естественная убыль составляет 0,1-0,7 на 1000 населения, российские параметры депопуляции (4.8, 6.4 и 6.7 на 1000 населения соответственно в 1998, 1999 и 2000 гг.) оказываются в десятки раз больше. Более того, в четырех из семи наиболее развитых стран мира сохраняется устойчивый естественный прирост населения при близких с Россией уровнях рождаемости: в Великобритании - 1,6; Франции -3.4; Канаде - 4,8 и США - 5,6 промилле.

Наступление депопуляции в России вызвано рядом факторов, имеющих как фундаментальный (долгосрочный), так и конъюнктурный характер. Фундаментальные факторы, т.е. сложившиеся к настоящему времени параметры самого населения (возрастная структура) и его воспроизводства таковы, что они и в ХХ1 веке будут воздействовать на сокращение численности населения России. Эффект конъюнктурных факторов, как в отношении рождаемости (тайминговый сдвиг под воздействием мер помощи семьям в восьмидесятые годы), так и в отношении смертности (снижение под воздействием мер антиалкогольной кампании и последующий компенсаторный рост) практически полностью исчерпал себя ко второй половине 90-х годов. На этом фоне возрастает влияние на воспроизводственные процессы такого конъюнктурного, хотя и затяжного фактора, как системный кризис в России, подорвавший экономику страны и по сути разрушивший социальную инфраструктуру. Происходящие изменения в брачно-семейной сфере (изменение возраста вступления в брак, рост численности населения, состоящего в неформальных браках, увеличение внебрачных рождений и др.) во многом вызваны, происшедшими в стране социально-экономичесими и политическими трнсформациями.

Рост смертности и ухудшение здоровья населения - главное негативное последствие российского варианта социально-экономических реформ. В результате кризиса у большей части населения России: ухудшились режим, качество и структура питания, в частности, произошла замена мяса, рыбы, овощей и фруктов хлебом, картофелем, крупами (напр., в 91-95гг. при увеличении душевого потребления картофеля на 14 кг., потребление мяса и мясопродуктов уменьшилось на 22 кг., рыбы м рыбных продуктов –в 1.7 раза и т.д.). В период реформ сократились возможности пользоваться услугами санаторно-курортного комплекса (число санаторно-курортных организаций к 1999г. уменьшилось по сравнинию с 1990г. почти на 2.5 тысячи), здравоохранения (из-за дороговизны - недоступность лекарств, квалифицированных медицинских услуг и т.д.). Следует добавить, что все девяностые годы население регулярно подвергалось стрессам (отпуск цен, обесценивание вкладов, финансовые мошенничества, боязнь безработицы и нищеты, августовский финансовый обвал, многочисленные террористические акты, перманентная борьба с терроризмом, криминальный и чиновничий беспредел и т.д.).

Исходя из сложившегося режима воспроизводства населения: европейской рождаемости и африканской смертности, строятся прогнозы демографического будущего России Согласно различным прогнозам в России, по крайней мере в первой половине ХХ1 века, будет наблюдаться естественная убыль населения. Так по прогнозу Госкомстата РФ (1998г., средний вариант) население страны к 2015г. сократится почти на 8 млн. и составит 138.4 млн. человек. По расчетам 2000г. к началу 2016г. предполагаемое население составит 134.4 млн. Прогноз, выполненный в 1998г. демографическими службами ООН, предрекает сокращение численности населения России к 2025г. на 9.5 млн. и к 2050г. - на 26.1 млн.(по прогнозу 2000г., средний вариант – сократится на 41 млн. человек), Численность населения России в середине ХХ1 века будет меньше, чем в настоящее время население соседней Японии. В соответствии с этим прогнозом Россия с 8-го места в мире по численности населения в настоящее время переместится на 14 место в 2050г.

Очевидно, что не все, а возможно, никакие прогнозы в точности не сбудутся, тем более они значительно различаются у всех регулярно составляющих их ведомств. Но для понимания ситуации важны не численные результаты прогнозов, а демографическая динамика, которая по всем вариантам прогнозов имеет отрицательное значение и свидетельствует о неуклонном сокращении населения России за счет его естественной убыли, в которой, и это надо еще раз подчеркнуть, доминирующую роль играет сверхсмертность. Горько осознавать, но в 1992-2000 годы, т.е. в период осуществления социально-экономических преобразований число умерших превысило аналогичный показатель за тот же период восьмидесятых годов (1982-1990гг.) на 5 млн. человек. Превышение было бы еще большим, если бы рождаемость сохранилась на уровне 70-х, или тем более, 80-х годов. В 90-е годы только за счет сверхсмертности, т.е. превышения повозрастных показателей смертности в это десятилетие по отношению к аналогичным для 80-х годов, Россия потеряла примерно 3 млн. человек. Заметим, что в годы войны 1941-1945гг. сверхсмертность составила 4.2 млн. человек (умершие от голода и других лишений).

Девяностые годы – это не только период начала и углубления депопуляции в России. В это время существенно ухудшилась миграционная ситуация в стране. Возникли новые, не ведомые раньше, проблемы, тогда как традиционные процессы миграции перестали отвечать национальным интересам государства. Это произошло в результате действия новых факторов (распад СССР, замена планового размещения производительных сил рыночными механизмами распределения труда и капитала, возникновение межнациональных конфликтов и др.). Они в основном негативно влияют на многие аспекты развития Российской Федерации.

Прежде всего межреспубликанский обмен трансформировался в миграционный обмен населением между Россией и независимыми государствами нового зарубежья. Заметим, что в последнюючетверть ХХ века Россия в миграционном обмене с бывшими союзными республиками постоянно имела положительный прирост населения. В течение первой половины семидесятых и в восьмидесятые годы Россия в межреспубликанском миграционном обмене получила не менее 2.5 млн. человек. Эти процессы, не только сохранилось, но и усилились в девяностые годы (табл.3).

Таблица 3

Миграционный обмен между Россией и новым зарубежьем (тыс. человек)

Годы Прибыло Выбыло Сальдо КРМС*
1991 692.1 587.2 104.9 848
1992 925.7 570.0 355.7 616
1993 922.9 369.1 553.8 400
1994 1191.3 345.6 845.7 290
1995 866.9 347.3 519.6 401
1996 631.2 191.4 439.8 303
1997 582.8 149.5 433.4 256
1998 494.8 133.0 361.8 269
1999 366.7 129.7 237.0 354
2000 350.3 83.4 266.9 238

*Коэффициент результативности миграционных связей, в прошлом- процент обратничества, представляет собой отношение выбывших к прибывшим, в промилле.

Постоянный миграционный приток благоприятно влияет на демографическое развитие России. В 1992-2000гг. положительное сальдо миграции формировалось, прежде всего, из русскоязычного населения, оставшегося в государствах нового зарубежья. За 1992-2000 гг. население страны возросло за счет мигрантов из нового зарубежья более чем на 3.3 млн. человек. Фактическое сальдо внешней миграции было меньше из-за оттока населения в государства старого зарубежья. В числе мигрантов, прибывших из нового зарубежья в последние десятилетие, доля лиц моложе 16 лет была на 5 пунктов больше, чем в населении России (примерно 27 и 22 процента). Помимо сдерживания темпов демографического старения, мигранты участвовали и в воспроизводственном процессе. У них в этот период родилось примерно 45-50 тыс. детей, уже граждан России.

Очевидно, что в первое десятилетие ХХ века темпы дальнейшего сокращения численности населения страны во многом будут определяться масштабами притока мигрантов. Несмотря на снижение численности народов России - русских, татар, коми, кабардинцев и др., оставшихся в новом зарубежье, их миграционный потенциал и в настоящее время достаточно велик (в 1989г. в союзных республиках проживало 28 млн. русских и других народов России, а в настоящее время – примерно 22-23 млн.) Только в Казахстане и Узбекистане русских осталось 6-6.5 млн. Сокращение же масштабов миграции русских и других народов России из этих и ряда других государств нового зарубежья, как и уменьшение миграционного прироста населения России в целом, происшедшие в 90-е годы, вызваны, с одной стороны, либерализацией отношения к русскоговорящему населению (языковые и другие послабления) и, с другой стороны, тем, что на исторической родине мигранты до недавнего времени не встречали должной поддержки, вследствие отсутствия последовательной миграционной политики относительно соотечественников, оставшихся за рубежом. Опыт, напр., послевоенных Германии и Франции свидетельствует об огромном политическом и экономическом выигрыше этих стран, вернувших своих соотечественников из оставленных ими территорий.

Приток русскоязычного населения из нового зарубежья в текущее десятилетие может при соответствующей миграционной политике России составить от 3-х до 5-ти млн. человек. Этот приток мигрантов из нового зарубежья существенно замедлит сокращение численности населения России. В последующие годы миграционный потенциал может быть полностью исчерпан. Постаревшее и перешедшее в разряд пенсионеров население и те лица, которые родятся и пройдут социализацию вне исторической родины, вряд ли будут в сколько-нибудь значимых масштабах эмигрировать в Россию.

Произошедшие изменения в социально-экономическом и политическом развитии государств, возникших на постсоветском пространстве, упрощение порядка въезда в Россию, «прозрачность» государственных границ, привели к резкому увеличению масштабов иммиграции, прежде всего нелегальной. Основная масса иммигрантов прибывает в Россию из государств старого зарубежья (Африка, Ближней и Средний Восток, Юго-Восточная Азия). Отсутствие эффективного иммиграционного контроля за въездом и выездом иностранцев из России не позволяет назвать сколько-нибудь точную цифру нелегальной миграции. Имеющиеся оценки в 1-1.5 и более млн. человек далеки от истины. Ряд соседних с Россией государств негласно поощряют увеличение в её приграничных районах своих диаспор. Иммигранты, прибывшие в качестве туристов, по приглашениям и т.д., затем переходят на нелегальное положение. Возрос и незаконный приток иностранных граждан, часть которых использует Россию в качестве перевалочной базы для последующей иммиграции в государства старого зарубежья. Считается, что около 40% иммигрантов – это транзитники.

Нелегальная иммиграция оказывает существенное воздействие на экономическую ситуацию в России, её социальную сферу. Незаконные мигранты преимущественно заняты в теневой экономике, пополняют криминальные структуры, уклоняются от уплаты налогов, оказывают, вследствие бесправного положения и заниженных заработков, давление на рынок труда, ухудшают эпидемиологическую ситуацию.

Обострение проблем иммиграции, в т.ч. и нелегальной, во-первых, связано с отсутствием, адекватной российским реалиям правовой базы по регулированию, как это принято во всех развитых странах, объемов иммиграции (квотирование), пребывания иностранных граждан и лиц без гражданства на территории страны, их законному выдворению или интеграции в российское общество. Во-вторых, проникновение иностранцев на территорию России облегчается тем, что значительная часть государственной границы со странами нового зарубежья открыта, отсутствует визовый режим и не отрегулировано в рамках СНГ законодательство по борьбе с незаконной иммиграцией.

Въезду в страну из слаборазвитых стран в основном неквалифицированных иммигрантов с несвойственной России этнокультурой противостоит другой поток: эмиграция из страны преимущественно в США, Германию и Израиль высококвалифицированного молодого населения, значительную долю среди которого составляет техническая и творческая интеллигенция. В 1992-2000 гг. из России эмигрировало в старое зарубежье 849 тыс. человек. Помимо демографических и интеллектуальных потерь, это и утечка капиталов.

Исправить ситуацию с иммиграцией можно путем резкого усиления международной трудовой миграции. Необходимо, сокращая иммиграцию, прежде всего, нелегальную, стимулировать привлечение и использование в России труда иностранных граждан. Мигранты по трудовым договорам ни в коей мере не влияет на уровень российской безработицы. Общее число официально зарегистрированных иностранных работников не превышает 0,4% от совокупной численности занятых в экономике страны. Правда считается,что объем нелегальной трудовой миграции составляет от 3.5 до 5 млн. человек. Но кто входит в это число, трудно сказать.

За счет увеличения масштабов международной трудовой миграции граждан России может быть улучшена ситуация с эмиграцией. В 1994-2000гг.объем трудовой миграции по контролируемым государством каналам возрос примерно в 5 раз. Тем не менее он остается примерно вдвое меньшим, чем объем эмиграции. Очевидно, что при активной поддержке государства трудовая миграция может стать противовесом безвозвратной эмиграции россиян. Однако в настоящее время государство слабо контролирует деятельность организаций по найму работников для осуществления трудовой деятельности, не противодействует нарушениям прав граждан России во время их пребывания за рубежем.

Наименьшее внимание последние десять лет придается внутренним миграциям и в сфере их исследования и в сфере управления, хотя эти миграции наиболее значимы в геополитическом отношении для России. С начала 90-х годов прошлого столетия во внутрироссийских миграциях стали преобладать негативные тенденции. Сотни лет богатые природными ресурсами и занимающие выгодное геополитическое положение районы азиатской части страны последовательно заселялись. Но в 90-е годы, в результате устранения государства от регулирования миграции, началось сокращение численности и плотности населения этих территорий. Если в прошлом население Европейского севера, Сибири и Дальнего Востока постоянно росло темпами более высокими, чем население страны в целом (между переписями 1979 и 1989гг. темпы прироста населения в указанных регионах превышали среднереспубликанские в 2 раза), то в 90-е годы темпы сокращения численности населения этих четырех экономических районов были выше, чем в целом по России почти в 6 раз. За десятилетие население северных и восточных районов сократилось на 1.1 млн. человек.

В 1991-2000 годы только Европейский Север и Северо-Восток потеряли в результате миграции свыше 900 тыс. человек. За этой цифрой стоит разрушение демографического и трудового потенциала, создававшегося из многих поколений мигрантов, которые прошли трудную медико-биологическую адаптацию и приобрели опыт работы в экстремальных условиях. Наиболее тревожная ситуация в Магаданской области и Чукотском АО, население которых с 1989 по 2000гг. сократилось в 1.8 раза. А ведь эти территории могут стать столь же уязвимыми в современном мире, как и Аляска в середине ХХ века.

Еще более злободневны миграционные проблемы в приграничных районах, протянувшихся вдоль р. Аргунь, Амур и Уссури. Свыше 150 лет шло их заселение. С огромным трудом было создано постоянное население в этой местности. Ныне оно покидает приграничные районы. За последние 10 лет миграционная убыль населения в полосе от Читинской области до Приморского края составила 200 тыс. человек. Выбывающее население замещается иммигрантами из соседних стран. Пока этот нерегулируемый процесс находится в начальной стадии, но его возможное завершение можно предугадать, обратившись к истории бывших мексиканских территорий, ставших штатами США.

До настоящего времени крайне острыми остаются проблемы вынужденной миграции. В стране насчитывается примерно 300 тыс. вынужденных переселенцев, имеющих российское гражданство и право на государственную поддержку. Две трети из них стоят в очереди на жилье и одна треть - на получение беспроцентной возвратной ссуды для его строительства. Нерешенность проблем приема, содержания, адаптации, оказания помощи и поддержки вынужденным переселенцам порождает у них негативное отношение к государственной власти и сдерживает приток мигрантов из нового зарубежья.Особого внимания требует решение затянувшихся вопросов возвращения перемещенных лиц из Чеченской республики и некоторых других зон конфликтов на Северном Кавказе. Это не масштабная, но болезненная, несущая горе и несчастье людям, проблема.

Неблагополучие миграционной ситуации как и углубление депопуляции в России не сводятся лишь к проблемам изменения направлений миграционных потоков, сокращения сальдо внешней миграции, уменьшения численности населения и ухудшения его структуры. Их суть - не в цифрах. В конечном счете, не столь уж важно, насколько сократится численность населения и в какой части страны оно будет проживать. Значение этих проблем определяется стратегическими последствиями, возможными изменениями структуры населения, тем насколько страна сможет успешно осуществлять программы социально-экономического развития. При этом надо иметь в виду, что Россия - это самая огромная по размерам территории страна мира (она занимает 1/6 часть суши). Ей принадлежат самые большие на земном шаре необжитые или слабо заселенные пространства, обладающие значительным ресурсным потенциалом. Непосредственное демографическое окружение страны (соседство с перенаселенными государствами Центральной Азии и Тихоокеанского региона), делает эти пространства весьма уязвимыми в условиях глобализации мировых отношений.

Поддержание в многополюсном мире устойчивого равновесия, требует от России, как от Великой ядерной державы, сохранения ее оборонного потенциала на уровне, отвечающем современным реалиям. Для этого необходимы соответствующие вооруженные силы, пограничные войска и другие силовые структуры, комплектование которых осуществляется за счет подрастающих поколений. В результате депопуляции, прежде всего резкого сокращения чисел родившихся в 90-е годы, в конце первого десятилетия ХХ1 века, например, мобилизационные возможности по мужскому населению составят примерно 0.6 млн. человек, т.е. будут вдвое меньше, чем в настоящее время.

Для устойчиваго социально-экономического развития России на протяжении всей первой половины ХХ1 века огромное значение будет иметь оздоровление демографической и миграционной ситуации. Но не только это. Важно также разумно противодействовать неравномерности динамики населения, сглаживанию воздействий демографической волны на различные стороны жизни общества. Значимость последнего связана с тем, что Россия, как и другие бывшие союзные республики, в которых в основном завершился демографический переход, долгие годы будет пожинать последствия, возникшей в мирное время достаточно крутой демографической волны. Она заметно отличается от демографической волны, относящейся к военным и первым послевоенным годам. Тогда рост рождаемости последовал за ее падением в годы войны. Это обстоятельство вместе с деформацией возрастной структуры существенно снизило интенсивность демографического старения. В 80-90 годы демографическая волна образовалась иначе: вслед за значительным ростом рождаемости наступило ее еще более существенное снижение. Числа родившихся в 90-е годы сократились по сравнению с 80-ми годами в два раза. Это ускорило темпы демографического старения. Со старением населения уже давно столкнулось большинство развитых стран мира. Актуальным оно стало и для России. В настоящее время в населении страны доля лиц старше трудоспособного возраста составляет чуть меньше 21% . Но и это в условиях экономического кризиса, несмотря на крайне низкий уровень жизни пенсионеров, представляет огромное бремя для бюджета. Согласно прогнозам Госкомстата РФ к 2010г. доля лиц в возрасте старше трудоспособного достигнет 22.7%, а к 2015 –25.1%.

Последствия демографической волны уже ощущаются во всех сферах жизнедеятельности страны. Это прежде всего колебания численности всех возрастных контингентов: трудоспособных, военнообязанных, школьных, репродуктивных, дошкольных и т.д. Достаточно привести такие цифры. Если в 1989г. численность лиц в возрасте до 2-х лет увеличилась по сравнению с 1979г. на 14%, вызвав тем самым дополнительную потребность в ясельных местах, то к 1999г. она уменьшилась на 53%, а к 2009г. вновь увеличится на 11%. В ближайшие десятилетия молодежь столкнется сперва с высокими, а потом низкими конкурсами в Вузы, школы – с пустыми, а затем переполненными классами, военные ведомства - с хорошей и плохой призывной конъюнктурой, рынок труда –с колебаниями численности безработных и т.д. Очевидно, что без экономического роста трудно будет преодолевать последствия демографической волны, старения населения и сокращения трудового потенциала

Непреложным фактом является то, что масштабы и соответственно последствия депопуляции, ухудшение миграционной ситуации в России во многом зависят от отношения государства и общества к этим явлениям и возможностям воздействия на них. Существуют две альтернативы, одна из которых - бездеятельное созерцание этих явлений, причем оправдание депопуляции опытом демографического развития развитых стран Европы, и другая - поиск возможностей для изменения демографической динамики России и придание миграциям благожелательную для страны направленность. Во втором случае, как показывает опыт Франции первой половины ХХ века, необходимо чтобы власть, капитал и общество осознали, что депопуляция несет угрозу национальной безопасности страны.

Осознание второй альтернативы открывает возможности для постановки и решения ряда принципиальных задач.Впервые в российской практике в сентябре 2001г. Правительством одобрена Концепция демографического развития страны до 2015 года. Очевидно, что необходим второй, более трудный шаг. В рамках Концепции должна быть разработана непротиворечивая программа действий в области оздоравления демографической ситуации страны, включающая, по крайней мере, два блока мер: а/ по снижению смертности и улучшению здоровья населения; б/ созданию предпосылок для повышения рождаемости и соотвественно укрепления института семьи; в/ по привлечению мигрантов из нового зарубежья, относящихся к титульным народам России и тех стран, у населения которых этно-культурные характеристики, близки к российским.

В первую очередь необходимо последовательно добиваться сокращения числа умерших, с доведением его до уровня хотя бы 80-х годов. Это не только геополитическая, а прежде всего, гуманитарная обязанность социально ориентированного государства. Если одновременно будут предприняты усилия по увеличению сальдо внешней миграции до объемов второй половины 90-х годов, то даже без изменения чисел и уровня рождаемости будут созданы предпосылки стабилизации численности населения России. Не следует забывать, что Россия и в её нынешнем экономическом состоянии привлекает соотечественников из стран, возникших на постсоветском пространстве. Осуществление этих двух задач зависит в первую очередь от уровня социально-экономического развития, но оно зависит также и от того, в какой мере результаты этого развития будут использованы в целях оздоровления демографической ситуации в стране.

Изменение уровня рождаемости намного более сложная задача. Тем не менее это не означает, что ее не возможно решить. Пример тому –депопуляционная Франция начала ХХ века, да и отечественные 80-е годы, когда принятые меры по стимулированию рождаемости позволили погасить демографическую волну, возникшую в результате войны. Правда была создана новая волна.

Придание миграционным процессам позитивной направленности также невозможно без принятия в этой сфере жизнедеятельности российского общества законодательными и исполнительными органами власти ряда неотложных мер. Эти меры должны быть направлены на:

  • стимулирование притока мигрантов из нового зарубежья и поддержка, прежде всего в правовой сфере, оставшихся там соотечественников;
  • регулирование иммиграции из старого зарубежья (квотирование, иммиграционный контроль, выдворение из страны, создание правовых и экономических условий интеграции иммигрантов в российское население);
  • управление трудовой миграцией, включающей как тех, кто прибывает на временные работы в Россию из зарубежья, так и российских граждан, работающих по контрактам за пределами страны;
  • проведение политики протекционизма в отношении потоков (масштабов и мест выхода), структуры (в первую очередь этнической) и расселения мигрантов в приграничных и тех северных территориях, отток населения из которых противоречит национальным интересам страны;
  • обоснование границ допустимости формирования в приграничных, стратегически важных районах, диаспор из соседних стран;
  • установление условий и сроков решения проблем вынужденных переселенцев, беженцев и перемещенных лиц: обустройство на новых местах, возвращение в места постоянного проживания, привлечение к решению этих вопросов стран нового зарубежья, откуда прибыли в Россию вынужденные мигранты и др.

Решения о том, как мы будем жить через 10-15 лет, как будут жить в будущем наши дети и внуки, принимаются в наше время. Естественно, что существующая демографическая ситуация станет еще хуже завтра, если ничего не делать сегодня. Важно поэтому, чтобы нынешний этап модернизации всех сфер жизнедеятельности России стал поиском и реализацией того, что надо делать в ближайшие годы для оздоровления демографической ситуации в стране.

Российский демограф, социолог и экономист. Родился в 1931 г. в городе Спасске Приморского края. В 1953 г. окончил Куйбышевский плановый институт. Доктор экономических наук с 1971 г. (специальность регионалистика), профессор - с 1977 г. (специальность - демография). С 1959 г. работает в Академии наук, с 1974 г. - в Институте социально-политических исследований РАН. В настоящее время является главным научным сотрудником этого института. Награжден медалью "За доблестный труд", медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени, Орденом дружбы.

Рыбаковским Л.Л. опубликовано во многих журналах, энциклопедиях, справочниках и т.д. более 200 научных трудов, в том числе - 10 авторских монографий и свыше 30 разделов в коллективных книгах, включая учебники и учебные пособия по демографии, миграции населения, социологии и экономике труда. Ряд работ переведен и издан на испанском, французском, немецком, английском и др. языках. Наиболее значимые авторские монографии: "Региональный анализ миграций" (1973), "Методологические вопросы прогнозирования населения" (1978), "Население Дальнего Востока за 150 лет" (1990), "Миграция населения: прогнозы, факторы, политика" (1987). Последняя работа отмечена серебряной медалью ВДНХ.

В последнее время были опубликованы монографии "Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне" (2001), "Прикладная демография" (2003), "Миграция населения. Вопросы теории" (2003), а также коллективные работы под его редакцией "Демографическое будущее России" (2001), "Стабилизация численности населения России (возможности и направления демографической политики)" (2001), "Демографический понятийный словарь" (2003), "Демография" (2005), "Стратегия демографического развития России" (2005), "Практическая демография" (2005).

Основные научные идеи, разработанные Рыбаковским Л.Л., относятся к теории миграции населения. Автором предложена классификация населения в зависимости от продолжительности пребывания на территории. Эта классификация включает три базовых понятия: "местные уроженцы", "старожилы" и "новоселы". Большое значение для регионального анализа миграций имеет, предложенный в конце 1960-х гг. коэффициент интенсивности межрайонных миграционных связей (КИМС). Величина этого коэффициента не зависит от численности населения как районов выхода, так и мест вселения мигрантов. Достоинство этого показателя в том, что он позволяет определять истинное значение межрайонных миграционных связей.

Существенным вкладом в теорию миграции явилась разработка концепции трех стадий миграционного процесса. Принципиальные положения концепции сводятся к разделению таких понятий, как готовность к миграции (мобильность) и переселение (реализация этой готовности). С этими понятиями связано привнесение в миграционную проблематику социологических знаний, в частности, представлений о прожективном и реальном поведении, потенциальной миграции и миграционной подвижности.

Новым для демографической науки является предложенный Л.Л. Рыбаковским этнодемографический метод оценки людских потерь для СССР и отдельных частей этого государства. Суть этнодемографического метода состоит в том, что людские потери для стран бывшего СССР определяются из потерь тех этносов, которые относятся к государствообразующим.

Произведенные расчеты людских потерь России в Великой Отечественной войне, выполненные этнодемографическим методом, показали, что на долю РСФСР пришлось примерно 13,2 млн. человеческих жизней, потерянных в 1941-1945 гг., в том числе, военнослужащие составили 5,8 млн., гражданское население - 7,4 млн. человек. Этим же методом было подсчитано число репрессированных, включая количество приговоренных к высшей мере и сверхсмертность политических заключенных в 1937-1938 гг., приходящихся на долю России.

Основные публикации

  • Рыбаковский Л.Л. Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока (монография). - Хабаровск, 1969. - 200 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет (монография). - М.: Наука, 1969. - 180 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Региональный анализ миграций (монография). - М.: Статистика, 1973. - 159 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Методологические основы прогнозирования населения (монография). - М.: Статистика, 1978. - 208 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Миграция населения: прогнозы, факторы, политика (монография). - М.: Наука, 1987. - 199 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока (монография). - М.: Наука, 1990.-170 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне (монография). - М.: Каталог, 2001. - 192 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (выпуск 5) Стадии миграционного процесса (монография). - М., 2001. - 159 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Прикладная демография (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003.-206 с.
  • Рыбаковский Л.Л. Миграция населения (вопросы теории) (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003. - 238 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока (монография). - М., 1969. - 125 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Территориальные особенности народонаселения РСФСР (монография). - М.: Статистика, 1976. - 230 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Социальные факторы и особенности миграции населения СССР (монография). - М.: Наука, 1978. - 141 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Демографические процессы в социалистическом обществе (монография). - М.: Финансы и статистика, 1981. - 295 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Население СССР за 70 лет (монография). - М.: Наука, 1988. -214 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Демографическое будущее России (монография). - М.: Права человека, 2001. - 51 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Стабилизация численности населения России (монография). - М. Издательство ЦСП, 2001. - 262 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Демографическое развитие Ханты-Мансийского автономного округа: ситуация, прогноз, политика (монография). - Ханты-Мансийск, 2002.-212с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Демографическое развитие Самарской области: Проблемы и направления политики. - М.: Глобус, 2003. - 206 с.
  • Рыбаковский Л.Л. и др. Демографический понятийный словарь. - М.: ЦСП, 2003.-351 с.

(Социс. 2001. № 6. С. 85 ? 95)

РЫБАКОВСКИЙ Леонид Леонидович, доктор экономических наук, профессор. Институт социально-политических исследований РАН.

Самыми страшными итогами войн, любых по масштабам, являются людские потери. Жизнь - с точки зрения человеческой морали - бесценна. Но с позиций политиков, которые толкают людей на убийство друг друга, жертвы - лишь неизбежный результат войн, а война, заметил Клаузевиц, есть продолжение политики другими средствами. Не говоря о ранних временах, даже в XX веке людские потери в войнах рассматривались и рассматриваются не как загубленные жизни, а как утраченный потенциал. Человеческая память не сберегла сведений о сотнях тысяч, миллионах воинов и мирных граждан, погибших во времена античных, средневековых, современных войн, сохранив имена Македонского, Цезаря, Барбароссы, Наполеона, других полководцев, на совести которых эти жертвы.

После любой войны, а иногда и во время продолжающихся сражений, считают людские потери. Не исключение Вторая мировая война. И победители, и побежденные уже в первые послевоенные годы знали, по крайней мере, собственные людские потери. Публиковавшиеся в то время цифры потерь к настоящему времени мало изменились. В 1946 г. потери Германии во Второй мировой войне были оценены в 6,5 млн. человек. Эта цифра уточняется, но большинство поправок не превышает 20 процентов. Другое дело - людские потери СССР. Цифра потерь, опубликованная в Советском Союзе в 1946 г., к началу 90-х годов увеличилась почти в 4 раза . Она остается предметом споров, что естественно. Иногда потери занижаются, правда, незначительно- на 12 - 13% . Вместе с тем, те, кому не надоело унижать собственную Родину, продолжают завышать людские потери СССР часто в 1,5 - 2 раза . И без этих завышений потери страшны по масштабам - почти 14% довоенной численности населения страны. На временно оккупированных территориях погиб или был уничтожен каждый пятый житель. Советские люди вместе сражались с врагом, вместе гибли на полях сражений, в концлагерях, от рук карателей и т.д. Во время войны и после нее не делили ни победы, ни общих потерь. До распада СССР не было необходимости в оценках людских потерь для отдельных республик или национальностей. Собственно и до сих пор они отсутствуют, по крайней мере, для России. Потребность в них, между тем, очевидна. Не для того, чтобы показать, чей вклад в общую победу весомей, или кто больше потерял людей в общей борьбе с агрессором, а лишь для того, чтобы воссоздать историю населения России, оценить ущерб ее демографическому развитию.

Предпосылки оценки людских потерь

для отдельных частей страны

Расчеты потерь по всему Советскому Союзу сопряжены с трудностями, многократно возрастающими, когда оценки делаются для отдельных частей государства. Оценки людских потерь в таких случаях сопряжены с часто неустранимыми информационными пробелами. Когда гремят орудия, о статистике думают в последнюю очередь. И без этого война оставляет много неизвестного.

Независимо от того, какой метод оценки людских потерь используется: метод прямого счета, метод демографического баланса , этнодемографический метод , не говоря уже о методе пропорционального распределения потерь, он должен исходить из единой, общей для СССР величины людских потерь. Иначе сумма оценок людских потерь ныне независимых государств станет немыслимой. В последующих суждениях и расчетах мы исходим из величины общих потерь в 27 млн. человек. Безвозвратные потери военнослужащих принимаются в 8,7 млн. . На долю гражданского населения приходится 18,3 млн. человек. Приняв иную, чуть меньшую цифру общих потерь, например - 26,6 млн. , мы выходим на оценку потерь гражданского населения в 17,9 млн. человек, что лишь на 0,4 млн. меньше (1,5%).

Независимо от метода определения людских потерь, он неизбежно обесценивался неполнотой и неточностью исходной информации. Речь идет об официальных данных о численности населения накануне и по завершении войны, его естественном движении в годы войны, сведениях о погибшем гражданском населении, собранных Чрезвычайной государственной комиссией (ЧГК) в освобожденных районах и др. Разночтения есть даже тогда, когда разные авторы используют один источник информации . Пример ? оценки по Ленинграду. До сих пор неизвестно, сколько мирного населения погибло в блокадном городе. Для Ленинграда и области А.А. Шевяков приводит цифру погибших в 1,4 млн. человек . По данным П. Поляна погибло немногим более 700 тыс. человек . Оба автора используют материалы ЧГК. По мнению Д. Лихачева, во время блокады в городе погибло не менее 2-х млн. человек: туда бежали от наступающего врага многие жители сельских районов. Их никто не учитывал, хотя и они в числе погибших.

Не абсолютно достоверна и цифра погибших военнослужащих. С.Н. Михалев полагает, что величина безвозвратных потерь военнослужащих примерно на 2,2 млн. больше той, которую предложило военное ведомство . Не вдаваясь в спор, заметим, что общая величина людских потерь, исчисленная методом демографического баланса, от увеличения или уменьшения этих потерь не меняется, хотя меняется соотношение потерь военнослужащих и гражданского населения. В первом случае оно составляет? и?, во втором случае - 2 / 5 и 3 / 5 . Следует привести и третье соотношение, которое получается, если использовать сделанную С.Н. Михалевым оценку общих потерь Советского Союза в 23,6 млн. человек . При потерях военнослужащих в 10,9 млн., на долю гражданского населения остается 12,7 млн. Тогда отношение гибели гражданского населения и военнослужащих составляет почти 1 к 1 (54 и 46 процентов).

Правдоподобность первого из соотношений подтверждается таким соображением. В Германии, Венгрии и Румынии военные действия длились 4 - 6 месяцев. Там не было целенаправленного уничтожения населения, как это имело место в Польше, Югославии и СССР. Соотношение в потерях военнослужащих и гражданского населения в них 1: 1. К тому же основные сражения происходили на советской территории, где наряду с солдатами гибло советское, а не германское население. В нашей стране оккупация и уничтожение гражданского населения продолжались 2,5 - 3 года. Многие населенные пункты переходили из рук в руки несколько раз; некоторые уничтожались вместе с населением в ходе боев и карательных операций. В результате военных действий и карательных операций фашистских войск против партизан на оккупированной территории полностью или частично разрушены и сожжены 1710 городов и более 70 тысяч сельских поселений. Добавим многомесячные осады, блокады, бомбежки и обстрелы городов. Это сотни тысяч, миллионы жизней. Следовательно, соотношение погибших военнослужащих и гражданских лиц в СССР не может быть таким же, как в Германии и союзных с ней странах .

Большие искажения в оценки людских потерь для отдельных частей единого государства вносят внутренние миграции. Сведения о численности мигрировавшего населения из районов, откуда отступали наши войска, крайне противоречивы. Они разнятся в пределах 10 - 25 млн. . Так, по данным Г. Куманева из Карелии в начале войны выехало 500 тыс. человек , тогда как численность жителей этой республики в 1939 г. составляла 470 тыс.

Информация Госкомстата СССР об эвакуированных в военные годы включает 10 млн. тех, кто пользовался железнодорожным, и 2 млн. - водным транспортом. Но многие покидали районы боев на автомобилях и гужевом транспорте, пешком. По мере освобождения оккупированных территорий от фашистских войск многие возвращались обратно: частью их призвали в армию, некоторые погибли. Неизвестны данные и о перемещениях населения второй половины 40-х гг., когда возрос масштаб обратной миграции. Эти факторы не поддаются измерению. А на их основе делаются оценки численности населения вплоть до переписи 1959 г. Добавим, что для районов, откуда мигрировало население в годы войны, оценки людских потерь, особенно методом демографического баланса, завышаются, а для районов, принявших мигрантов, - занижаются.

Традиционные методы оценки людских потерь

1. Метод пропорционального распределения потерь. Этот метод исходит из того, что потери во всех частях совокупности распределяются одинаково интенсивно. Но это условие отсутствует при исчислении людских потерь СССР: не все союзные республики полностью или частично подверглись оккупации. Кроме того, данные о гибели гражданского населения на оккупированных территориях и об угнанных на работы в Германию ("остарбайтеры") существенно отличаются в зависимости от времени нахождения территории в руках врага, ожесточенности боев, от размаха сопротивления, а, следовательно, от жестокости карательных операций. Существенно отличался характер сражений в разных районах страны. Блокада Ленинграда, оборона Сталинграда, битва на Курской дуге отличаются от обороны Бреста или Севастополя не ожесточенностью и стойкостью воинов, а масштабностью, чего пропорциональное распределение потерь учесть не может. Поэтому просто распределить потери гражданского населения по удельному весу численности жителей территорий, подвергшихся оккупации, а военнослужащих - по доле союзных республик в населении страны, было бы неверным.

Согласно данным ЧГК, на территориях, долгое время находившихся в оккупации (1 группа), учтенная (по-видимому, сильно заниженная) доля истребленных фашистами лиц составила 4% к довоенной численности населения. Примерно 8,4% населения этих районов было угнано в Германию. На территориях, которые недолго или частично были в оккупации (2 группа), погибло чуть меньше одного процента. Вместе с угнанными на принудительные работы это дает 1,5%, т.е. почти в 8,3 раза меньше первой группы территорий. Имеются и внутри групп существенные различия в гибели гражданского населения и его вывозе на принудительные работы. В первой группе - Ленинградская (погибло и угнано в Германию 28,3% населения), Псковская (17,4%), Новгородская (15,7%), Брянская (12,7%) и Смоленская (8,5%) области. Во второй - Орловская (7,7%) и Волгоградская (5,8%) области.

Для применения метода пропорционального распределения численности погибших необходимы, помимо общей величины потерь (раздельно по военнослужащим и гражданскому населению) также данные о численности населения в предвоенные и послевоенные годы. Эта информация позволяет рассчитать темпы изменения численности населения отдельно по группам районов, которые длительное и непродолжительное время находились в оккупации. Темпы сокращения численности населения таких территорий России в послевоенные годы выше, чем в подвергшихся захвату врагом союзных республиках (суммарно). Даже к 1959 г. население этих российских территорий не достигло уровня 1939 г. Существенно различны темпы изменения численности населения по группам районов. Наиболее значительно пострадали во время войны районы 1 группы. В 1959 г. численность населения здесь была на 15% ниже довоенной. Очевидно, распределять людские потери пропорционально доле гражданского населения оккупированных территорий тоже неверно.

Для расчета можно взять формулу: РП = (ОП х ТО х ДР): ТР. Где: РП ? потери гражданского населения России, ОП - общие потери гражданского населения, ТО - темпы изменения численности населения всех районов, бывших в оккупации, ДР - доля России в населении оккупированных территорий, ТР - темпы изменения численности населения российских регионов, бывших в оккупации. Возможны два варианта расчета: по динамике населения 1939 - 1951 и 1939 - 1959 гг. В первом случае потери гражданского населения на территориях России составят 6,694 тыс. человек. Во втором - 6,969 тыс. Хотя на оба варианта расчетов существенно влияют результаты миграционного движения населения (в 1939 - 1950 гг. и в 1939 - 1958 гг.), они дают близкие результаты - 6,7 - 7 млн. человек без гибели военнослужащих.

2. Метод прямого счета. Наличная информация использование этого метода ограничивает, поскольку для его применения в чистом виде необходимы полные сведения о погибшем гражданском населении и военнослужащих. Практически же приходится комбинировать прямой счет с пропорциональным распределением части общих для страны потерь. Таким способом расчеты потерь гражданского населения выполнены в двух вариантах.

Вариант 1. Сведения о гибели гражданского населения оккупированных районов, собранные ЧГК, опубликованы А.А. Шевяковым. На территории России истреблено 5591 тыс. человек (у П. Поляна - 656 тыс. человек). Всего для СССР эта цифра составляет 11309 тыс. человек . Таким образом, на долю России пришлось 49,4% при условии, что доля населения, жившего на оккупированных территориях России, составляла менее 1 / 3 ; более - 3 / 5 от всех опрошенных населения находилась в оккупации недолго. Помимо гибели населения во время боев и оккупации, часть его угонялась фашистами на принудительные работы. Всего так называемых остарбайтеров из Советского Союза угнано 4129 тыс. человек, из них 1269 тыс. из России - 30,7% . По данным В.Н. Земскова на март 1946 г. репатриировано в СССР 2591 тыс. остарбайтеров. Спор о числе оставшихся на Западе не принципиален для расчетов. Важно - сколько людей вывезено и сколько вернулось (около 63%). Очевидно, процент возвратившихся не одинаков для разных районов бывшего СССР. Не одинаковы доли погибших и не вернувшихся остарбайтеров. Если остарбайтеры из России вели себя в неволе так же, как и выходцы из других частей страны, при пропорциональном распределении на долю России приходится почти 0,5 млн. невернувшихся (в основном погибших) остарбайтеров. То есть, численность погибшего мирного населения России составляет примерно 6,1 млн. человек.

Вариант 2. Для оценки всех потерь гражданского населения следует - помимо учтенных ЧГК 5,6 млн. - пропорционально распределить неучтенные потери. Согласившись, что все потери гражданского населения СССР составляют 18,3 млн. человек, а учтенные ЧГК - 11,3 млн., окажется, что среди неучтенных (погибших остарбайтеров, перемещенных лиц и др.) остается 7 млн. мирных граждан. Удельный вес России в числе истребленного и погибшего населения, согласно данным ЧГК, - 49,4%. На ее долю приходится неучтенных потерь гражданского населения при пропорциональном распределении примерно 3,458 млн. и суммарные потери гражданского населения России близки 9 млн. человек.

3. Метод демографического баланса . Этим методом исчислены людские потери Советского Союза в Великой Отечественной войне. Его применение предполагает наличие сравнительно достоверных сведений о численности населения на начало и окончание войны, о родившихся в военные годы, естественной смертности за тот же период, сальдо межреспубликанской миграции. О численности населения на начало и окончание войны есть данные статорганов СССР (России) и оценки Е.М. Андреева, Л.Е. Дарского и Т.Л. Харьковой (ниже АДХ). Отличия этих данных в том, что вторые корректируют довоенные цифры в сторону снижения, одновременно увеличивая численность послевоенного населения, включая даже данные переписей. Корректировка довоенных цифр основывается на том, что предвоенная перепись завысила численность населения. Цифры послевоенных лет увеличены по родившимся и по умершим на основании поправок на неполноту регистрации. Правда, такая поправка для 1946 - 50 гг. дает прибавку естественного прироста всего в 0,2 млн. человек . Остальные 0,8 млн. (расхождение по 1946 г. составляет один млн. человек), видимо, относятся к поправкам на миграцию. Миграция - ахиллесова пята всех поправок, как и демографических прогнозов.

АДХ для 1946 - 50 гг. приводят суммарные сведения о межреспубликанской миграции, не полные и не точные. Нам приходилось писать, что записи о пунктах назначения и действительные пункты вселения - не одно и то же. Переезды и регистрации не совпадают по времени . Многие обстоятельства влияют на точность учета миграции населения даже в настоящее время, а ведь речь идет о первых послевоенных годах. В массе прибывших в городские поселения России в 1946 г. на долю приехавших "неизвестно откуда" приходилось 74%. Можно ли при таких данных о миграции уверенно судить о численности населения, да еще с точностью до тысяч человек? Корректировки численности населения, если данные не предназначены для расчета людских потерь, будь то войны или репрессии, сами по себе безобидны. Но поскольку у АДХ занижена по сравнению с данными статистических ведомств исходная и завышена конечная численность населения, это гарантирует наиболее низкие результаты оценок людских потерь. Если по данным статорганов численность населения России с 1941 г. по 1946 г. сократилась на 14,9 млн. человек, по данным АДХ на 13,5 млн. Для последующих расчетов примем как вариант 1 разность, полученную по данным статистических органов, а как вариант 2 - данные АДХ.

Полученные величины (14,9 и 13,5 млн. человек) увеличим на число родившихся в 1941 - 1945 гг. Для этого воспользуемся данными о рождаемости в 1936-1940 и 1946 - 1950 гг. и сведениями о доживших из них до возраста 42 - 28 лет к 1979 г. Число родившихся в годы войны можно определить по средней доле, равной их полусумме для двух смежных групп (1936 - 40 и 1946 - 50 гг.) Доля доживших к 1979 г. до 37 - 33 лет составит 0,7. Если в качестве исходных данных расчета этого коэффициента принять доли доживших к 1979 г. до 39 - 38 лет (родились в 1939 - 40 гг.) и до 32 - 31 года (годы рождения 1946-47), его величина составит 673. Тогда число родившихся в 1941 - 45 гг. будет в первом случае 8,6 и во втором - 8,9 млн. человек.

Родившиеся в предвоенные и военные годы частично истреблены во время оккупации. Поэтому доли родившихся в 1946 - 50, 1951 - 55 и 1956 - 60 гг. и достигших к переписи населения 1989 г. возраста 42 - 38, 37-33 и 32 - 28 лет выше, чем у достигших этого возраста к 1979 г. Они соответственно составляют 0,792, 0,862 и 0,934, Если доли лиц, доживших до одинакового возраста в 1979 и 1989 г., разделить одна на другую, получатся соотношения: для лиц в возрасте 42 - 38 лет - 1,361, в возрасте 37 - 33 года - 1,231 и в возрасте 32 - 28 лет - 1,140. Трудно допустить, что смертность родившихся в годы войны ниже, чем у детей, родившихся накануне войны. Поэтому соотношения 1,231 - 1,281 явно занижены, как и исходные коэффициенты 0,7 и 0,673. Если принять коэффициенты превышения в 1,361, доля родившихся в годы войны и доживших к 1979 г. до 37 - 33 лет составит 0,634, а численность родившихся в 1941 - 45 гг. - 9,5 млн. человек. Если к разнице между численностью населения в 1941 и 1946 гг. прибавить численность родившихся (примем 9 млн., среднее число между 8,6 и 9,5), получим для 1 варианта исходную величину дальнейших расчетов в 23,9 млн. и для 2 варианта - 22,5 млн. человек.

В этих числах ? не известны три величины: естественная смертность, миграционный прирост (убыль) и собственно людские потери. Чаще всего при определении естественной убыли населения используют опубликованные показатели естественного прироста в 1940 или 1939 гг. и в послевоенные годы. Наиболее доступны показатели естественного прироста населения в 1940 и 1950 гг. Естественный прирост населения России в 1940 г. составлял 12,4 на 1000 населения и в 1950 г. -- 16,8 . Для военных лет принимают средние значения, в данном случае показатель 14,6 на 1000 населения, умноженный на 5 (годы войны). Однако использование показателей естественного прироста в смежные с войной периоды для оценки возможного прироста военных лет необоснованно хотя бы потому, что уровень рождаемости, а, следовательно, младенческой смертности, не могут быть приняты по показателям мирного времени.

Для определения естественной смертности в 1941-45 гг. необходимы данные за смежные периоды. Кропотливый труд Е.М. Андреева, Л.Е. Дарского и Т.Д. Харьковой сделал доступными статданные об умерших в России в 30 - 50 гг. XX столетия. В 1936 - 40 гг. число умерших в России составило 10980 тыс. человек и в 1946 - 50 гг. - 5733 тыс. Средняя из этих величин дает 8,4 млн. человек. Но численность населения во второй половине 40-х годов меньше, чем во второй половине 30-х годов. Среднегодовые величины здесь 106,4 и 99,4 млн. человек , т.е. первая больше второй на 7%, на которые и следует увеличить число умерших в военные годы. Полученное число 9 млн. включает завышенную младенческую смертность. Рождений в военные годы в 2 с лишним раза меньше, чем в предшествующие 5 лет. Поэтому общее число умерших в военные годы даже при неизменных показателях младенческой смертности должно быть на 1,5 - 2 млн. человек меньше: примерно 7 - 7,5 млн. человек.

Таким образом, разность между численностью населения в 1941 и 1946 гг., увеличенная на число родившихся в годы войны, должна быть уменьшена на величину естественной смертности. Очевидно, чем больше естественная смертность, тем меньше людские потери и наоборот. Примем для последующих расчетов 7,5 млн. человек. Тогда по первому варианту остается нераспределенный остаток в 16,4 и по второму варианту - 15 млн. человек. Эти цифры включают два компонента: сальдо межреспубликанской миграции населения в 1941 - 4 5 гг. и потери России в Великой Отечественной войне.

Этнодемографический метод

Этот метод был нами разработан и использован для оценки численности остарбайтеров, приходящихся на долю России . Методики оценки численности остарбайтеров и людских потерь отличаются друг от друга тем, что в первом случае из совокупности остарбайтеров определяется число доживших до наших дней, относящееся к гражданам России. Во втором - потери населения СССР в годы Великой Отечественной войны распределяются по бывшим союзным республикам. Применение этнодемографического метода предполагает использование как исходной величины общих для страны людских потерь. Но необходимы раздельные оценки потерь гражданского населения и военнослужащих. Таковыми принимаются цифры - 18,3 и 8,7 млн. Потери гражданского населения должны быть распределены по союзным республикам, территории которых полностью или частично находились в оккупации, а потери военнослужащих - по постсоветским государствам.

В общих чертах суть этнодемографического метода в том, что людские потери для отдельных частей определяются из потерь государствообразующих национальностей. Перенесение расчетов на этносы устраняет основную информационную трудность: становятся ненужными данные о миграции. Тем не менее, как и при использовании традиционных методов, применение этнодемографического метода сталкивается с информационными пробелами. Главный из них в том, что не определен национальный состав населения территорий, вошедших перед войной в СССР.

Этнодемографический метод позволяет оценить людские потери по каждому из основных этносов и распределить их по отдельным частям бывшего государства. В данном случае все расчеты ведутся для России, хотя они могут быть выполнены для Украины, Белоруссии и других государств нового зарубежья. При этом суммарные потери гражданского населения России формируются из потерь лиц основных национальностей, являющихся титульными для наиболее крупных союзных республик, территория которых полностью или частично находилась в оккупации.

Для расчетов, прежде всего, необходимы сведения о численности населения и основных национальностей республик, которые полностью или частично находились в оккупации, на начало и окончание войны. К сожалению, первая послевоенная перепись проведена в начале 1959 г. Еще хуже обстоит с информацией о составе предвоенного населения. Последняя имеется по переписи 1937 г. и может быть использована без существенной корректировки лишь для России. По другим республикам, бывшим в оккупации, она либо неполная (Украина, Белоруссия), либо отсутствует (Прибалтика). Можно предположить, что в составе населения территорий, вошедших в Украину и Белоруссию, было не много представителей титульных народов России, а распределение остальных этносов соответствовало переписной (1937 г.) структуре того же набора национальностей в населении этих республик. Необходимо, правда, из численности населения, влившегося в состав Украины, исключить миллион поляков - межгосударственный миграционный обмен, осуществленный по окончании войны. С учетом его прирост населения Украины составит не 8,7, а 7,7 млн. человек. Исключив из состава населения русских и белорусов, окажется, что доля украинцев составляет почти 90%, остальные ? поляки, евреи, чехи, венгры, молдаване, румыны и др. Следовательно, численность украинцев на конец 1939 г. может быть увеличена более чем на 7,8 млн. Таким же образом численность белорусов возрастет на 3,1 млн. Ни по Молдавии, ни по Прибалтике нет, по сути, никаких сведений, позволяющих оценить национальный состав населения. Но для людских потерь России эти сведения не нужны: доля титульных народов этих республик незначительна в составе ее населения.

Возможны два варианта расчета: первый - принимается вся численность русских, украинцев и белорусов, проживавших до войны в СССР, и второй - только их численность, приходившаяся на республики, бывшие в оккупации. В численность украинцев, белорусов и других народов, проживавших на оккупированных территориях, включено население районов, присоединенных накануне войны (20,1 млн.). В результате на начало 1937 г. численность украинцев и белорусов, соответственно, увеличена на 6,1 и 2,8 млн. человек.

Применяя формулу, описанную при использовании метода пропорционального распределения людских потерь, получаем независимо от вариантов расчета оценочные значения по основным национальностям. Затем эти сведения распределяются пропорционально доле России в численности лиц данной национальности по СССР в 1937 г. Полученная цифра в 7,4 млн. человек - это потери гражданского населения. К ним необходимо добавить потери военнослужащих, приходящиеся на долю России. Поскольку принята общая для СССР величина потерь военнослужащих, предложенная военным ведомством, остается принять на веру и информацию, которая относится к распределению этих потерь по республикам и национальностям. Подробные сведения о том и другом приводятся в статье Г.Ф. Кривошеева . Согласно этим данным, на долю России приходится 7,9 млн. погибших военнослужащих, - 66,3% общих для СССР потерь. Эта цифра берется от потерь в 11,9 млн. человек. Если принять, что доля России в безвозвратных потерях (8668,4 млн.) также 66,3%, их величина составит 5,7 млн. человек. При пропорциональном распределении потерь (доля России в населении СССР перед войной - 56,4 - 56,8%) на ее долю пришлось бы 4,9 млн. военнослужащих.

Безвозвратные потери, приходящиеся на долю России, можно посчитать с помощью этнодемографического метода (табл. 1).

Таблица I

Оценка безвозвратных потерь военнослужащих

(доля России)

Национальности

Безвозвратные потери

(тыс. чел.)

Доля лиц данной

национальности - жителей

Безвозвратные потери

(тыс. чел.)

Украинцы

Белорусы

Безвозвратные потери военнослужащих, относящиеся к России, полученные с помощью этнодемографического метода, оказались на 0,1 млн. больше, чем полученные путем пересчета данных о потерях России, приводимых Г.Ф. Кривошеевым.

Оценка людских потерь России в Великой Отечественной войне

Результаты оценок людских потерь в военные годы, полученные с помощью различных методов, представлены в таблице 2.

Таблица 2

Оценка людских потерь разными

методами (тыс . чел.)

Потери гражданского населения

Потери военнослужащих

Все людские потери

Пропорциональный, два варианта

Прямой, два варианта

Балансовый, два варианта

Этнодемографический

Анализ этих данных позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, приближенная величина людских потерь России в Великой Отечественной войне, по нашему мнению, составляет примерно 13 млн. человек. Было бы наивно претендовать на большую точность при исходной информации, которой можно располагать в настоящее время. Хотя доля России в людских потерях СССР составляет 48,5%, она не столь велика как удельный вес федерации в общей для страны убыли населения за военные годы. Численность населения Советского Союза с 1940 по 1951 г. сократилась на 12,5 млн. человек, в их числе доля России - 57,3% (7,2 млн.).

Во-вторых, принимая эту цифру людских потерь и оценки, полученные методом демографического баланса, можно определить результаты межреспубликанской миграции в годы войны. В 1941 - 1945 гг. население России увеличилось за счет вынужденной миграции на величину от 1,9 до 3,3 млн. человек. Вторая цифра более реальна. По-видимому, мигрантов было больше, но часть из них возвратилась обратно по мере освобождения мест выхода, другая мигрировала в тыл, в союзные республики и т.д.

В-третьих, на долю остальных 14 (без Карело-Финской) союзных республик приходится 3 млн. потерь военнослужащих; 6 республик, территория которых длительное время находилась в оккупации, потеряли 10,9 млн. мирного населения. Заметим, что в общей убыли населения СССР (с 1940 г. по 1951 г.) на долю Украины приходится 33%, Белоруссии - 10,1%, Прибалтики, Молдавии - 2,6%. Эти цифры резко отличаются от распределения потерь мирного населения, приводимого П. Поляком. У него доля России - 10,8%, Украины - 52%, Белоруссии - 22,4% и т.д. . По его данным, Россия потеряла 1,3 млн. человек мирного населения. Тогда получается, что другие республики - 17 млн. при условии, что численность их населения к началу 1951 г. сократилась лишь на 5,3 млн. человек?!

В-четвертых, в людских потерях Советского Союза на долю России приходится 2 /з погибших военнослужащих и 2 / 5 - гражданского населения. Масштабы потерь России, распределение их между гражданским населением и военнослужащими (56% и 44%) не соответствует подобному по СССР (68% и 32%), тем более по остальным республикам (78% и 22%). если потери России отнести к численности ее населения в 1940 г., окажется, что они составляют 11,9% при 13,9% по стране в целом. Однако безвозвратные потери военнослужащих по стране составляют 4,5%, а по России - 5,2%. Подобные сравнения для гражданского населения должны исходить из того, что не вся Россия была в оккупации. На оккупированных территориях Советского Союза потери гражданского населения составили 21%. На российских - 24,3%. Потерян каждый четвертый. Подобного нет ни в одной европейской стране!

Масштабы людских потерь России и их распределение между мирным населением и военнослужащими объяснимы несколькими причинами. Одна из них заключается в том, что на западных рубежах СССР от Баренцева до Черного моря первые потери понесли пограничники и военные округа (в первый день войны преобразованы во фронты), в значительной мере укомплектованные призывниками из России. За 3 и 4-й кварталы 1941 г. потери Красной Армии достигли 3-х млн. человек - 99% среднемесячного личного состава; не легче был 1942 г. За 1,5 года войны Красная Армия потеряла 6 млн. человек . Потери в последующие годы не только меньше (примерно 4 млн. за 2,5 года), но и сокращались: 30,9%, 21,6% и 10,0% в январе-мае 1945 г. До 1943 г. основные потери несла Россия. Ее доля в безвозвратных потерях Красной Армии составляла: в 1941 г. - 65% от общесоюзных, в 1942 г. - 77,1% и в 1943 г. - 69,5%. Позднее, когда сражения, в основном, шли на территории Украины, Белоруссии, Прибалтики и Молдавии, затем за пределами СССР и начались призывы в освобожденных районах, доля России в безвозвратных потерях упала: 1944 г. - 51,8%, 1945 г. - 50,9%. Таким образом, потери российских солдат приходятся на годы, когда вооруженным силам страны был нанесен наибольший урон.

Вторая причина связана с первой. Интенсивность призыва пополнений из России была в годы войны в целом выше, чем из других республик. Военные комиссариаты за годы войны призвали 22,7% граждан России, около 17% ? граждан республик Средней Азии и Закавказья, 12,5% - Украины и 12% - Белоруссии . Объяснений здесь несколько. Одни республики в 1943 - 1944 гг. полностью или частично находились в оккупации, в других был иной возрастной состав населения и уровень его социализации. Были и иные причины.

По данным Г.Ф. Кривошеева, в годы войны мобилизовано по Советскому Союзу 29,6 млн. человек, что вместе с кадровыми военнослужащими составляло 34,5 млн. В России, по его словам, каждый пятый "надевал шинель", был призван на военную службу . Таким образом, доля России в числе призванных по стране - 84,5%. При этом потери военнослужащих относительно числа мобилизованных в остальных республиках равнялись 65,2%, а в России - 22,8%. Эти данные делают очевидной ложь, связанную с "интернациональной" политикой КПСС: удельный вес воинов каждой национальности был пропорционален доле в населении страны . Данные архивов Министерства обороны СССР о национальном составе 166 стрелковых дивизий не подтверждают такой тезис. Так, в январе-июне 1943 г. в этих дивизиях доля русских была 63,8 - 65,6% . Но перед войной доля русских в населении страны не превышала 50%. Прав автор книги в том, что по мере освобождения страны доля украинцев, белорусов и некоторых других национальностей возрастала, а русских снижалась. В частности, в тех же стрелковых дивизиях с 1 января по 31 декабря 1943 г. доля русских упала на 6,3 пункта (64,6 и 58,3%), украинцев возросла почти в 2 раза (11,8 и 22,3%), белорусов? с 1,9 до 2,7%. Это объяснимо: мобилизация пришла на освобожденные территории. Вместе с русскими в 1943 г. активно пополняли вооруженные силы казахи, представители закавказских республик, да, пожалуй, киргизы. Понятно, тезис о пропорциональном участии наций в войне советского народа преследовал благородную цель. Но ложь? это ложь, даже при благих намерениях.

Среди причин большой гибели мирного населения то, что на российских территориях масштабные сражения, по сути, проходили четырежды: Красная Армия дважды отступала в 1941 г. до Москвы и в 1942 г. до Сталинграда, а гитлеровские войска вначале были отброшены от Москвы, а затем разгромлены под Сталинградом и на Курской дуге. Почти 2 года на российских территориях шли кровопролитные бои. Наибольшие потери Красная Армия несла летом-осенью 1941 и 1942 гг. Населенные пункты несколько раз переходили из рук в руки, многие из них уничтожались в результате бомбежек и артобстрелов. Гибли солдаты, гибло и мирное население, остававшееся в поселениях. Существенный вклад в потери мирного населения внесла блокада Ленинграда, унесшая не менее 1,5 - 2 млн. человеческих жизней.

Масштабы потерь среди русских связаны с расовой политикой в захваченных областях. Русские в наибольшей мере представлены среди военнослужащих и преобладали в мирном населении оккупированных районов России (96 - 98%). Из общих потерь военнослужащих на русских пришлось 66,3%, украинцев - 15,9%, белорусов - 2,9%, татар - 2,2%, евреев - 1,6% и т.д. . По данным П. Поляна в 1941 г. враг захватил 58,3% всех пленных. Среди них преобладали, если исходить из структуры потерь первого этапа войны, выходцы из России. Из числа пленных 1941 г. дожило до победы 20%, тогда как доживаемость пленных 1944 г. составила 48% . Конечно, сказалась длительность пребывания в плену, но главное - изменился состав пленных. Кстати, из военнопленных и "остарбайтеров" невозвращенцев среди русских было 31,7 тыс., среди украинцев - 144,9 тыс. и белорусов - 10,0 тыс. человек . По "остарбайтерам" это для России? 1,7%, Белоруссии - 2,5%, для Украины - 6%. Невозвращенцев относительно потерь лиц тех же национальностей было 0,5%, 0,6% и 2,2%. Соотношение невозвращенцев с числом репатриированных советских граждан таково: 2%, 1,9% и 8,8%. Процент украинцев в значительной мере объясняется тем, что накануне войны в нее вошли западные территории, население которых не успело интегрироваться в новые условия.

Отношение оккупантов к русским было много хуже, чем, например, к украинцам. Сошлемся на П. Поляна, в данном вопросе далекого от предвзятости. В книге, фундаментальной по собранному в немецких архивах материалу, он пишет о ставке нацистов в начале войны на "превосходство" украинца перед русским. Военнопленных украинцев даже отпускали; были другие привилегии, отмененные в конце 1941 г. Не одни украинцы, но и народы стран Балтии, немцы и особенно крымские татары находились в более щадящем режиме. Хуже, пожалуй, было только евреям, подлежавшим поголовному уничтожению. Подобная практика была связана с тем, что фашисты на первом этапе войны, рассчитывая на ее молниеносный характер, не были готовы к такому количеству пленных. Поэтому в 1941 г. было освобождено из плена 318,8 тыс. человек, в т.ч. - 277,8 тыс. украинцев . Отказавшись вскоре от подобных мер, в 1943 г. к ним вернулись: освобождали тех, кто вступал в охранные и иные формирования - до мая 1944 г. свыше 0,8 млн. военнопленных .

Естественно, народы Советского Союза не виноваты в том, что такая судьба выпала на долю, прежде всего, русского народа. Так получилось, что основные сражения первых этапов войны, когда особенно велики были потери, шли на территории России. Народы СССР не повинны в том, что нацисты, стремясь разрушить дружбу народов, проводили дифференцированную политику, не считая при этом русских, украинцев, белорусов полноценными нациями. Мы не говорим о своеобразной национальной политике руководства СССР и многом другом. Это наша общая история. Она не должна искажаться, какой бы болезненной не была.


Обратно в раздел

Статья на основе материалов из Википедии

{{Учёный | Имя = Леонид Леонидович Рыбаковский | Оригинал имени = | Изображение = | Ширина = | Описание изображения = | Дата рождения = 21.4.1931 | Место рождения = , РСФСР, СССР | Дата смерти = | Место смерти = | Гражданство = →{{Флагификация|Россия|размер={}}} | Научная сфера = , демография , социология | Место работы = | Альма-матер = | Научный руководитель = | Знаменитые ученики = С. В. Рязанцев | Известен как = | Награды и премии = {| style="background:transparent" | |} }} Леони́д Леони́дович Рыбако́вский (род. 21 апреля 1931) - советский и российский демограф , социолог и экономист . Доктор экономических наук , главный научный сотрудник РАН (ИСПИ РАН).

Биография

Внёс вклад в теорию миграции населения, предложил этнодемографический метод оценки людских потерь. Автор более 200 научных трудов (в том числе 10 авторских монографий и более 30 разделов в коллективных монографиях) .

Автор десятков статей в журналах «Народонаселение», «Социологические исследования », «Политическое образование», «Вестник статистики», «Социальное партнёрство», «Этнопанорама», «Российская Федерация», «Социальная и демографическая политика», «Международная экономика». Автор статей в социологических и демографической энциклопедиях, справочниках по экономике труда и социальной политике .

Член коллегии Министерства здравоохранения и социального развития Российской федерации, член координационного совета по социальной стратегии при председателе Совета Федерации, член научно-экспертного совета Федеральной миграционной службы.

Под его руководством была разработана Концепция демографического развития РФ на период до 2015 года, одобренная правительством в 2002 году.

Награды

Награждён медалью «За доблестный труд», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, Орденом дружбы, золотой медалью МГУ за выдающийся вклад в демографическую науку, серебряной медалью им. П. Сорокина за развитие социологической науки, серебряной медалью ВДНХ за достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР, медалью «Ветеран труда», нагрудным знаком «Отличник социально-трудовой сферы».

Научные труды

Монографии

  • Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока (монография). - Хабаровск, 1969. - 200 с.
  • Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет (монография). - М.: Наука, 1969. - 180 с.
  • Региональный анализ миграций (монография). - М.: Статистика, 1973. - 159 с.
  • Методологические основы прогнозирования населения (монография). - М.: Статистика, 1978. - 208 с.
  • Миграция населения: прогнозы, факторы, политика (монография). - М.: Наука, 1987. - 199 с.
  • Население Дальнего Востока (монография). - М.: Наука, 1990. - 170 с.
  • Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне (монография) . - М.: Каталог, 2001. - 192 с.
  • Миграция населения (выпуск 5) Стадии миграционного процесса (монография). - М., 2001. - 159 с.
  • Прикладная демография (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003. - 206 с.
  • Миграция населения (вопросы теории) (монография). - М.: ИСПИ РАН, 2003. - 238 с.
  • Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока (монография). - М., 1969. - 125 с.
  • Территориальные особенности народонаселения РСФСР (монография). - М.: Статистика, 1976. - 230 с.
  • Социальные факторы и особенности миграции населения СССР (монография). - М.: Наука, 1978. - 141 с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Демографические процессы в социалистическом обществе (монография). - М.: Финансы и статистика, 1981. - 295 с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Население СССР за 70 лет (монография). - М.: Наука, 1988. − 214 с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Демографическое будущее России (монография). - М.: Права человека, 2001. - 51 с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Стабилизация численности населения России (монография). - М. Издательство ЦСП, 2001. - 262 с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Демографическое развитие Ханты-Мансийского автономного округа: ситуация, прогноз, политика (монография). - Ханты-Мансийск, 2002. - 212с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Демографическое развитие Самарской области: Проблемы и направления политики. - М.: Глобус, 2003. - 206 с.
  • Рыбаковский Л. Л. и др. Демографический понятийный словарь. - М.: ЦСП, 2003. - 351 с.
  • Рыбаковский Л.Л. 20 лет депопуляции в России - Москва: Экон-информ, 2014 - 228 - ISBN 978-5-9506-1114-8 - 500 - ru

Леониду Леонидовичу Рыбаковскому 80 лет

21 апреля Леониду Леонидовичу Рыбаковскому, доктору экономических наук, профессору, исполнилось 80 лет.

Сотрудники Института демографии и редакция "Демоскопа Weekly" сердечно поздравляют Леонида Леонидовича Рыбаковского с юбилеем, желают ему крепкого здоровья, успехов и достижений на благо демографической науки.

Поздравление коллег

Леониду Леонидовичу Рыбаковскому 80 лет. Хотя, зная его, общаясь, работая с ним, в это трудно поверить. Пожалуй, только одно свидетельствует в пользу этой даты - его большая профессиональная и жизненная мудрость.

Леонид Леонидович Рыбаковский родился 21 апреля 1931 г. в городе Спасске Приморского края. В 1953 году окончил Куйбышевский плановый институт. С 1971 года - доктор экономических наук, а с 1977 года - профессор (специальность - демография). С 1959 года Леонид Леонидович работает в Академии наук, с 1974 года по сей день - в Институте социально-политических исследований РАН. Сейчас он главный научный сотрудник этого Института.

Л.Л.Рыбаковский награжден медалью "За доблестный труд", медалью ордена "За заслуги перед отечеством" II степени, Орденом Дружбы.

Им опубликовано более 300 научных трудов, в том числе, 10 авторских монографий и свыше 30 коллективных книг, включая учебники и учебные пособия по демографии, миграции населения, социологии и экономике труда. Статьи опубликованы во многих журналах, энциклопедиях, справочниках и т.д. Многие работы переведены или изданы на испанском, французском, немецком, английском и др. языках. Наиболее значимые авторские монографии: "Региональный анализ миграций" (1973), "Методологические вопросы прогнозирования населения" (1978), "Население Дальнего Востока за 150 лет" (1990), "Миграция населения: прогнозы, факторы, политика" (1987). Последняя работа отмечена серебряной медалью ВДНХ.
В последнее время были опубликованы монографии "Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне" (2001), "Прикладная демография" (2003), "Миграция населения. Вопросы теории" (2003), а также коллективные работы под его редакцией "Демографическое будущее России" (2001), "Стабилизация численности населения России (возможности и направления демографической политики)" (2001), "Демографический понятийный словарь" (2003), "Демография" (2005), "Стратегия демографического развития России" (2005), "Практическая демография" (2005), "Трансформация миграционных процессов на постсоветском пространстве" (2007), "Демографическое развитие России в XXI веке" (2009) и др.

Основные научные идеи, разработанные Рыбаковским, относятся к теории миграции населения. Им предложена классификация населения в зависимости от генетического признака. Эта классификация включает три базовых понятия: "местные уроженцы", "старожилы" и "новоселы". Большое значение для регионального анализа миграций имеет, предложенный в конце 1960-х годов коэффициент интенсивности межрайонных миграционных связей (КИМС). Величина этого коэффициента не зависит от численности населения, как районов выхода, так и мест вселения мигрантов. Достоинство этого показателя в том, что он позволяет определять истинное значение межрайонных миграционных связей.

Существенным вкладом в теорию миграции явилась разработка концепции трех стадий миграционного процесса. Принципиальные положения концепции сводятся к разделению таких понятий, как готовность к миграции (мобильность) и переселение (реализация этой готовности). С этими понятиями связано привнесение в миграционную проблематику социологических знаний, в частности, представлений о прожективном и реальном поведении, потенциальной миграции и миграционной подвижности.

Для теории миграции населения важное значение имеют взгляды автора на условия (все компоненты среды) - факторы (только та часть компонентов среды, которые влияют на данное явление) - причины миграции (взаимодействие объективного и субъективного); разработка проблемного подхода к анализу миграционных процессов, суть которого в оценке миграции не с позиций ее масштабности и интенсивности, а в зависимости от того, решению каких демографических задач она способствует.

Новым для демографической науки является предложенный Л.Л.Рыбаковским этнодемографический метод оценки людских потерь для отдельных частей государства или бывшей общей страны. Суть этнодемографического метода состоит в том, что людские потери для стран бывшего СССР определяются из потерь тех этносов, которые относятся к государствообразующим. Перенесение расчетов на этносы сразу же устраняет основную информационную трудность: становятся ненужными данные о миграции населения. Оценка людских потерь с помощью этнодемографического метода предполагает проведение расчетов по каждому из основных этносов и распределение этих потерь по отдельным частям государства, особенно если оно бывшее.

Произведенные расчеты людских потерь России в Великой Отечественной войне, выполненные этнодемографическим методом, показали, что на долю РСФСР пришлось примерно 13,2 млн. человеческих жизней, потерянных в 1941-1945 гг., в том числе, военнослужащие составили 5,8 млн., гражданское население - 7,4 млн. человек. Этим же методом было подсчитано число репрессированных, включая количество приговоренных к высшей мере и сверхсмертность политических заключенных в 1937-1938 гг., приходящихся на долю России.

Леонид Леонидович Рыбаковский входит в состав Межведомственной рабочей группы по приоритетному национальному проекту "Здоровье" и демографической политике при Совете при Президенте РФ, Координационного совета по социальной стратегии при Председателе СФ ФС РФ, коллегии Министерства здравоохранения и социального развития РФ, Научного совета при Федеральной миграционной службе России и т.д.

Им подготовлено свыше 100 докторов и кандидатов наук, работающих в Москве, других регионах России, в странах нового зарубежья.

Трудно переоценить то, что сделал Леонид Леонидович Рыбаковский в демографии. Но, зная его характер, активность, кипучую энергию, исследовательскую жилку, можно не сомневаться, что впереди нас ждут его новые исследования и публикации.

Здоровья Вам, Леонид Леонидович, счастья, интересной работы и публикаций, благополучия всяческого. И еще долгие-долгие годы служить для всех живым примером настоящего Ученого-Исследователя-Гражданина с большой буквы.

Коллеги из Института
социально-политических исследований РАН

С юбилеем, Леонид Леонидович!

Передо мной маленькая, чудом сохранившаяся вырезка из какой-то дальневосточной газеты - фото и небольшой текст (нет пометки ни о дате, ни о названии газеты). Если я не ошибаюсь, это 1962 или 1963 год. Совсем еще молодые Л.Л. Рыбаковский, В.И. Переведенцев, Г.В. Мильнер и тоже молодой, но все же заметно постарше их, Михаил Яковлевич Сонин рассказывают в теленовостях о Конференции по трудовым ресурсам Дальнего Востока, которую организовал в Хабаровске Л.Л. Рыбаковский. Леонид Леонидович только недавно защитил кандидатскую, но уже сумел провести крупную научную конференцию с привлечением известных ученых из Москвы. Конференция в газете названа "совещанием", что с головой выдает обстановку тех лет: к разного рода совещаниям партгосаппарата привыкли, а научные конференции на Дальнем Востоке были внове.

Леонид Леонидович впервые внедрил демографию в науку на Дальнем Востоке, создав специализированную лабораторию, и наряду с этим поднял на значительно более высокий уровень исследования по трудовым ресурсам. Его энергичная деятельность в данном направлении способствовала консолидации разбросанных по огромным просторам региона исследователей-одиночек - из Магадана. Якутска, Улан-Удэ, Читы и т.д. Не знаю, как по другим направлениям науки, а в нашей области, благодаря Л.Л. Рыбаковскому, энтузиазм и оживление исследований, последовавших за созданием Сибирского отделения Академии наук в Новосибирске, докатились до Дальнего Востока. И сейчас нашу науку в регионе достойно представляет его ученица - Екатерина Леонидовна Мотрич.

Хорошо известная Леониду Леонидовичу моя старшая приятельница Дина Михайловна Захарина, которая была остра на язык и всем легко давала клички, прозвала Л.Л. Рыбаковского торопыгой, акцентируя внимание на его моторности. Но я бы, если бы умела придумывать прозвища, подчеркнула бы его нетерпеливость как главную черту характера. Л.Л. Рыбаковскому нужно все и сразу, все и сейчас! Он не переносит медленного темпа, затягивания решений, долгих раздумий и сам действует всегда решительно и быстро, иногда резко.

Л.Л. Рыбаковский - большой жизнелюб, но и большой трудоголик, любитель покопаться в архивах и цифрах. Свидетельство тому - его многочисленные книги.

Я называю его до сих пор тем именем, которым звали его в молодости и которым он тогда представлялся, - Олег. За многие годы я так привыкла и иначе не получается. Мне кажется, так его называя, я как бы подчеркиваю нашу давнюю дружбу, воскрешаю память о его тесном, но уютном и теплом хабаровском доме, где хозяйничала очаровательная и быстрая Лиза. Как давно это было! Еще до Олежки, который и сам уже доктор наук.

Дорогой Олег (уж извини, что так!), приятно видеть тебя в день достойного уважения юбилея в прекрасной форме, как прежде, полного энергии и желаний. Здоровья тебе, бодрости и успехов на нашем общем поприще!

Поздравляю также и твою научную команду, которая оставалась верна тебе в течение всей твоей московской жизни и кочевала вслед за тобой. Несомненно, для них это тоже праздник.

Жанна Зайончковская

Повезло работать с Рыбаковским

Мне повезло. Я имею удовольствие общаться с Леонидом Леонидовичем Рыбаковским долгие годы. Мы познакомились в ноябре 1978 года в аэропорту "Домодедово". Оба летели на конференцию в Душанбе. Однако то знакомство, скорее, можно назвать мимолетным. Спустя 2,5 года, весной 1981 года, я начал участвовать в семинаре, организованном Леонидом Леонидовичем. В то время начинал активно работать созданный им отдел демографии. За короткий период на базе сектора проблем миграции, которым он руководил в тогдашнем Институте социологических исследований АН СССР, Леонид Леонидович создал один из мощнейших в нашей стране научно-исследовательских демографических центров, в котором я и проработал почти все 1980-е годы. А попал я в этот отдел благодаря своему небольшому выступлению на том самом семинаре весной 1981 г.

В то время в отделе у Леонида Леонидовича уже работал мой учитель Владимир Александрович Борисов, через которого Рыбаковский и пригласил меня работать к себе в отдел. Я с удовольствием принял это приглашение и с 1 октября 1981 года стал работать в отделе демографии Института социологических исследований АН СССР.

Леонид Леонидович Рыбаковский и тогда, и сейчас активно поддерживал и поддерживает молодежь, начинающую свою научную деятельность. При этом он всячески способствует как приращению знаний у молодых коллег, повышению их профессиональной квалификации, так и статусному росту. Я бы даже сказал, не просто способствует, а заставляет расти и в отношении знаний, и в отношении статуса.

Отсюда два важных следствия.

Во-первых, у Леонида Леонидовича бесчисленное количество любящих его учеников как в самых разных регионах России, так и в странах СНГ. Многие из них сами давно стали высококлассными учеными, имеющими уже и своих учеников. Таким образом, безусловно, можно говорить о научной школе Рыбаковского.

Во-вторых, он постоянно общается, работает с молодежью, поэтому и сам очень молод. А по его кипучей энергии, научной активности с ним, по-моему, очень мало кто из молодежи может сравниться.

Отмечу еще, что Леонид Леонидович очень восприимчив ко всему новому в науке и, по сути дела, продолжает учиться в процессе общения, совместной работы с учениками, коллегами.
Общаясь с Леонидом Леонидовичем невольно учишься тому, как надо организовывать свою научную работу, что весьма немаловажно для ученого, исследователя.

Но вернусь к своей работе в отделе у Рыбаковского. Я работал в группе у своего любимого учителя Владимира Александровича Борисова. Вообще в отдел пришло работать много интересных специалистов, ученых. И опытных, и молодежи. Была очень творческая атмосфера, много обсуждений, дискуссий. Последние, зачастую, были весьма острыми, так как в отделе работали люди с разными взглядами.

В то же время нельзя не сказать и о важности простого человеческого общения в отделе. Всегда с теплотой вспоминаю о совместных праздниках. Знаменитая "трубка мира" Леонида Леонидовича, которую он доставал из сейфа. Думаю, что многие из тех, кто работал тогда в отделе, хорошо помнят ее. Таким образом, можно сказать, что в отделе было интересно не только работать, но и жить.

В конце 1980-х годов я ушел из отдела и наше общение с Леонидом Леонидовичем временно прервалось. Вновь мы стали вместе работать уже где-то с 1999-2000 гг. Это была совместная работа под руководством Рыбаковского над демографической Концепцией, которая затем была принята в сентябре 2001 г. как Концепция демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года.

И здесь необходимо сказать еще об одной важной черте Леонида Леонидовича Рыбаковского как ученого и как гражданина. Сколько я его знаю, он всегда стремился не только проводить научные исследования, писать книги, статьи. Он всегда пытался "достучаться" до органов власти, "заставить" всерьёз задуматься о демографических проблемах страны, работал и работает с ними, когда предоставляется такая возможность.

Леонид Леонидович! Чтобы Вам долгие-долгие годы хотелось творить в науке и во всех сферах жизни, которые Вам интересны, и чтобы всегда моглось реализовать все задуманное.

Владимир Архангельский

Основные публикации Л.Л. Рыбаковского

  • Проблемы формирования народонаселения Дальнего Востока. Хабаровск, 1969.
  • Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет. М., 1969.
  • Региональный анализ миграций. М., 1973.
  • Методологические основы прогнозирования населения. М., 1978.
  • Миграция населения: прогнозы, факторы, политика. М., 1987.
  • Население Дальнего Востока. М., 1990.
  • Людские потери СССР и России в Великой Отечественной войне. М., 2001.
  • Миграция населения (выпуск 5) Стадии миграционного процесса. М., 2001.
  • Прикладная демография. М., 2003.
  • Миграция населения (вопросы теории). М., 2003.

Коллективные монографии:

  • Воспроизводство трудовых ресурсов Дальнего Востока. М., 1969.
  • Территориальные особенности народонаселения РСФСР. М., 1976.
  • Социальные факторы и особенности миграции населения СССР. М., 1978.
  • Демографические процессы в социалистическом обществе. М., 1981.
  • Население СССР за 70 лет. М., 1988.
  • Демографическое будущее России. М., 2001.
  • Стабилизация численности населения России. М., 2001.
  • Демографическое развитие Ханты-Мансийского автономного округа: ситуация, прогноз, политика. Ханты-Мансийск, 2002.
  • Демографическое развитие Самарской области: Проблемы и направления политики. М., 2003.
  • Демографический понятийный словарь. М., 2003 (второе издание - М., 2007).
  • Демографическая ситуация в Москве и тенденции ее развития. М., 2005.
  • Демография. М., 2005.
  • Практическая демография. М., 2005.
  • Стратегия демографического развития России. М., 2005.
  • Трансформация миграционных процессов на постсоветском пространстве. М., 2007.
  • Демографическое развитие Центрального федерального округа. М., 2008.
  • Демографическое развитие России в XXI веке. М., 2009.
  • Демографические контуры регионов России. М., 2009.