Винная, налоговая реформы витте. Реформы витте
Данный налог представляет собой интерес по нескольким причинам, в числе которых мне представляется важным выделить следующие: это единственный в мировой практике случай успешного введения государственной монополии на реализацию спиртного; винная монополия – один из самых успешных (с точки зрения доходности) налогов, существовавших в Российской империи; вместе с тем, этот налог – один из самых, на мой взгляд, неоднозначных с точки зрения заявленных целей и реальных последствий его введения. Мне представляется нецелесообразным концентрироваться в данной работе на всем опыте, т.е. хронологическом периоде применения данного налога, но в основном сосредоточиться на причинах введения и финансовых результатах в сравнении с существовавшим до этого акцизом, дабы выяснить, было ли введение данного налога практически целесообразным исходя из суммы факторов, т.е. учитывая не только финансовую сторону вопроса.
Прежде чем говорить непосредственно о винной монополии, необходимо хотя бы в двух словах обрисовать существовавшие до этого в России в XIX веке способы фискального обложения торговли спиртным, тем более что за это столетие они несколько раз менялись. Итак, на протяжении XIX века в России существовало три формы налогообложения в отношении торговли алкоголем: откупная система, в ее классическом виде – право на продажу спиртного покупалось у государства частными лицами за определенную сумму. Она обладала характерным для всех откупов недостатком (с точки зрения государственных финансов) – сумма, уплачиваемая за приобретение откупа, была существенно ниже суммы, которую откупщик в итоге получал с продажи за счет увеличения цен. В 1863 году откуп был заменен акцизом с выкуренного спирта (налогом облагался определенный объем выкуренного спирта, размер суммы зависел от градуса) и патентным сбором с торговых заведений, то есть торговля алкоголем была, в принципе, отдана в частные руки. Уже современниками отмечались недостатки этой системы: фактический предел, достигнутый к 1880 в суммах сборов, несмотря на постоянное повышение акциза и введение бандерольного сбора с водки (в 1877-81 сумма сборов колебалась в пределах 222-227 млн. рублей), монополизация розничной торговли алкоголем, негативное влияние на нравственность из-за распространения пьянства, а также негативное влияние на сельское хозяйство в смысле вытеснения мелкого производителя с рынка.
Таким образом, можно сказать, что к 1894 году в стране назрела необходимость в реформе фискального обложения производства и торговли алкоголем, поскольку старый механизм даже с чисто финансовой точки зрения себя исчерпал, а на питейный налог, если исходить из некоторых работ современников, привыкли смотреть как на источник покрытия дополнительных бюджетных расходов, которые в 1890-1900-х годах выросли весьма существенно, в связи, например, с развертыванием масштабного железнодорожного строительства, ввиду чего необходимость введения новой системы обложения производства и реализации алкогольной продукции видится вполне необходимой мерой. Кроме этого, имелась причина, которую можно отнести к категории морально-нравственных, находящаяся, однако, в тесной связи с финансовой стороной вопроса: отпуск торговли алкоголем в «свободное плавание» привел к взрывному росту потребления алкоголя и распространению пьянства, что, в свою очередь, негативно сказывалось на экономике в смысле уплаты всех прочих налогов, не считая потерь трудовых ресурсов. Винная монополия призвана была разрешить в том числе эту проблему.
Сущность винной монополии сводилась к следующему: заготовка (в смысле права на хранение) и реализация спирта и алкогольных напитков на его основе, т.е. водки, переходила в руки государства, тогда как производство по-прежнему оставалось в частных руках. Кроме того, монополия не касалась вин, портеров, пива и пр. Введение монополии повлекло за собой создание целой отрасли в хозяйстве, которая работала исключительно на эту область экономики – государственные склады, лавки, очистные пункты и прочее, что требовалось для адекватного функционирования винной монополии. Разумеется, поддержание этого хозяйства требовало существенных расходов, однако доход с продажи спиртного был достаточно велик, чтобы покрыть их и принести существенную прибыль. Так, питейный доход в бюджет с 1895 до 1910 года увеличился с 296 млн. рублей до 808 млн. рублей соответственно, т.е. приблизительно в 2,6 раза за 15 лет. Данная цифра, по моему мнению, исчерпывающе отражает экономическую выгоду от введения данного налога уже сама по себе. Если же рассматривать долю питейного дохода в госбюджете, то они составляли 1/4 бюджета уже в 1902 году, а прибыль от введения налога при этом продолжала расти, что позволяет предположить сохранение либо увеличение доли дохода от монополии относительно размера бюджета и позволяет, на мой взгляд, однозначно говорить о превосходстве винной монополии по сравнению с акцизом на алкоголь с точки зрения экономической эффективности.
Что касается вопросов, не связанных напрямую с финансами, то положение было следующим – при введении винной монополии декларировалась цель повышения качества производимого, и, соответственно, потребляемого алкоголя с целью снижения наносимого некачественным дистиллятом вреда здоровью, в связи с чем производился контроль за производимой и, соответственно, принимаемой государством продукцией; кроме того, создавались общества трезвости, с целью отвлечь народ от пьянства.
Мне, однако, представляется, что эти цели далеко не являлись основными, как, например, заявляется в работе Главного управления неокладных сборов и продажи питей. Хотя авторы этой работы много говорят о том, что борьба с пьянством сама по себе принесет прибыль за счет увеличения других налоговых поступлений, которые, по всей видимости, должны будут выплачиваться добросовестнее, мне представляется, что они несколько лукавят: как видно из приведенных ранее цифр, доход именно от казенной торговли алкоголем приносил казне огромные суммы, пожалуй, большие, чем любой другой налог, и в этой связи заявления о попечительстве о народной нравственности и качестве алкоголя (особенно если учесть, что под действие монополии попадали, по сути, только спирт и водка) выглядят исключительно как благовидный предлог для реализации данной реформы, которая была финансово необходима: как уже говорилось, активное железнодорожное строительство, выкуп уже имевшихся частных дорог (а заодно зачастую и их полная реконструкция) и промышленная модернизация страны в начале XX века требовала огромных средств, соответственно, требовалось либо изыскать новые источники дохода, либо серьезно увеличить доходность уже имеющихся, что, в сущности, и было произведено.
С точки зрения реализации этих человеколюбивых устремлений монополия оказалась провальной во всех смыслах – потребление алкоголя на душу населения никоим образом не уменьшилось, а только возросло, что, однако, не привело к отказу от, казалось бы, неудавшейся реформы (хотя именно эти цели и декларировались как остальные), что дополнительно подтверждает тезис о вторичности всех иных установок, кроме финансовых, при проведении данной реформы.
Подводя итоги, можно сделать следующий вывод: если рассматривать винную монополию 1894 года исключительно с экономической точки зрения, то перед нами пример исключительно эффективного фискального инструмента – косвенный налог, налагаемый на весьма востребованную в обществе продукцию, спрос и потребление которой не уменьшалось даже не смотря на рост цен. Причины введения, как мне представляется, следует искать, опять же, в экономической неэффективности акцизной системы, исчерпавшей себя даже несмотря на постоянный рост тарифов, а не в различных морально-нравственных причинах, которые, вероятно, хотя и принимались во внимание, но были в значительной степени вторичны, и серьезных усилий для их реализации, на мой взгляд, принято не было – создание обществ трезвости как таковое не является эффективной мерой в борьбе с пьянством, ввиду чего экономически эффективная винная монополия с точки зрения реализации социально-ориентированных целей была обречена на провал, что в результате и произошло.
Эссе на тему “Винная монополия 1894 года” обновлено: Февраль 8, 2018 автором: Научные Статьи.Ру
Другой крупной реформой Витте была тоже реализация тех идей, которые высказывали его предшественники, это введение в России винной монополии. Идею винной монополии в свое время активно поддерживал Вышнеградский. Но в период его пребывания на посту министра финансов, ему не удалось это сделать. Витте продолжил его линию. Монополия начала вводиться с 1895 года. Она вводилась постепенно. Сначала в нескольких губерниях. В основном этот процесс завершился в начале 1900 годов.
Введение винной монополии в каком-то смысле означал возврат к той системе, которая существовала в России до 1863 года. Разница состояла в одном: если в 1850-е годы 19 века государство, обладая монопольным правом на торговлю спиртным, само это право не реализовывало. Осуществляли это право государства откупщики. А реформа Витте означала возврат к государственной монополии, но не означала восстановления откупной системы.
Новация состояла в том, что теперь государство само стало реализовывать свое право на продажу спиртных напитков через сеть казенных винных лавок, где продавцами выступали государственные служащие.
Суть меры состояла в следующем: винокурение оставалось в частных руках, казенных предприятий здесь не было. Но сырой спирт приобретался в казну. Очистка спирта проводилась на частных заводах, но по лицензиям казны. Под контролем чиновников …
Розничная продажа становилась монопольным правом государства.
Реформа не касалась виноградного вина, пива. По-прежнему сохранялась частная продажа.
В свое время Вышнеградский пытался ввести монопольную на продажу и виноградного вина, но от этой идеи отказались, потому что посчитали, что его производство в России имеет слишком небольшие масштабы. Поэтому доход казне принесет небольшой, а расходов потребует.
Доходы от винной монополии стали крупнейшим источником пополнения государственного бюджета. Это была самая крупная статья государственного дохода.
К 1914 году при общем размере доходов государства порядка 3,5 миллиарда рублей, винная монополия давала около 900 миллионов рублей, т.е. 25-30%.
Введение монополии имеет и негативные последствия.
Из других реформ Витте:
Издание в 1898 году нового закона «О промысловом налоге». Этот налог платили лица за право заниматься предпринимательской деятельностью. Существовавшая система промыслового налога была крайне неудобной для всех, и для государства, и для налогоплательщиков. Она была весьма архаичной. Объектом обложения являлся предприниматель, а не предприятие. Например, купец 2 гильдии платил меньше, чем купец 1 гильдии, хотя может быть предприятие, принадлежавшее ему, было более доходным. Такая ситуация в принципе была невыгодной и государству и плательщику. С одной стороны кому-то приходилось переплачивать, а другой при этом недоплачивал.
В 1898 году была проведена реформа. Система взимания налога стала более справедливой. Налог делился на основной и дополнительный. Основной выплачивался ежегодно в начале года. Его должны были платить все лица, которые содержали торговые или промышленные заведения. Размер основного налога определялся размером предприятия, они делились на разряды, и местностью. Теперь единицей обложения становилось само предприятие.
Дополнительный налог выплачивался с прибыли. При этом увеличивалось обложение акционерной промышленности. Раньше они платили налог только с прибыли, теперь они должны были платить еще и с основного капитала.
Подоходный налог стал взиматься более равномерно. И реформа способствовала увеличению поступлений в государственную казну.
К 1914 году поступления от промыслового налога давали больше половины всех поступлений от прямых налогов. Хотя доля прямых налогов в российской бюджете была невелика. К 1914 году они давали только 8%. Доля косвенных налогов была побольше, но тоже невелика.
Встает вопрос: откуда же брало государство другие налоги?
При Витте был принят и ряд других мер по развитию промышленности, по улучшению подготовки кадров для экономики. Развивалась сеть коммерческих училищ. Был основан Политехнический институт в СПб.
В целом реализация системы Витте: протекционизм, привлечение иностранных капиталов продолжалась и после него. Она стимулировала экономический рост.
В литературе довольно дискуссионным является вопрос о цене этого быстрого промышленного развития России. В поле зрения отечественных исследователей находились внешнеэкономические аспекты деятельности Витте. Его политике внутри России уделялось меньше внимания.
В этом отношении довольно долго нашу историографию дополняла западная, где имела место обратная ситуация. Там более активно изучались внутренние аспекты Системы Витте.
В этом отношении большое влияние на развитие экономической мысли оказали появившиеся в начале 1960-х годов работы американского историка, немца по происхождению Теодора фон Лауэра «Сергей Витте и индустриализация России». Он рассматривал Витте как второго по счету в ряду 4-х индустриализаторов России. Это Петр 1, Витте, Ленин, Сталин. Он изучал деятельность Витте.
Он полагал, что решающая роль в индустриализации России принадлежала именно государству, которое в какой-то степени искусственно создавало промышленность. А для промышленности еще не созрели необходимые внутренние предпосылки.
При этом эта политика проводилась за счет деревни, за счет крестьянства, которое страдало от налогов. В этом смысле политике индустриализации Лауэр отводил решающую роль в изучении предпосылок первой русской революции. Он предполагал, что на крестьянство нажимали, нажимали к 1905 году настало время, когда крестьянству это надоело.
В нашей историографии первый тезис Лауэра об искусственном характере русской индустриализации критиковали. Считали характер индустриализации естественным.
Что касается его вывода о том, что политика индустриализации сыграла решающую роль в подготовке 1-й Русской революции, то по существу этот тезис не оспаривался, но не считался решающим.
В настоящее время в оценке этих выводов и в нашей и в западной историографии существует разнобой. По первому тезису произошло сближение позиций. Западные авторы признали по большей части правоту советских историков и отошли от тезиса Лауэра об искусственном характере российской индустриализации. Хотя есть и сторонники Лауэра.
По второй точке зрения разнобой. Одни считают, что индустриализация осуществлялась не за счет крестьян. Что главную тяжесть налогового бремени несли городские слои. Обращается внимание на то, что индустриализация несла за собой и позитивные явления. Какие? Растущая промышленность нуждалась в рабочих руках, а в деревне был избыток рабочих рук. Она оттягивала часть избыточного населения, смягчала проблему крестьянского малоземелья. Развитие промышленности уничтожало некоторые крестьянские хозяйства, они не могли конкурировать с заводами.
Но были нужны такие вещи как мешки, ящики для хранения продукции. Производить их в фабричных условиях невыгодно. Крестьяне развивали эти промыслы.
Вопрос довольно сложный. Говорить однозначно о том, что индустриализация происходила за счет крестьян, вопрос до конца не изучен.
ВИННАЯ МОНОПОЛИЯ в России, исключительное право государства на производство и/или продажу спиртных напитков. Охватывает всё производство спирта и спиртных напитков или его отдельные стадии (производство сырого спирта, его очистку), особенно часто оптовую и розничную торговлю, иногда распивочную продажу. Элементы винной монополии известны с 1470-х годов. В 1650-х годах - 1794 она сочеталась с винными откупами, в 1819-27 годах преобладала, затем винную монополию сменили винные откупа, которые, в свою очередь, в 1847 году заменены акцизно-откупным комиссионерством. В 1863 году введена свободная продажа «питей» (взимание налога стало осуществляться в форме акциза). Винная монополия вновь введена на продажу спирта, вина и водочных изделий в 1895 году, первоначально в 4 губерниях, к началу 20 века - повсеместно (закон о винной монополии издан в 1894 году по настоянию С. Ю. Витте, подготовка начата И. А. Вышнеградским). Продажу алкогольной продукции осуществляли казённые винные лавки, а также частные заведения, приобретавшие «пития» из мест казённой торговли. Винокурение по-прежнему осуществлялось на частных предприятиях, одновременно расширялась сеть казённых ректификационных заводов. Винная монополия должна была увеличить государственные доходы, повысить качество спиртных напитков (вводилась обязательная ректификация спирта) и привести к улучшению «народной нравственности» (продажа алкогольной продукции за вещи и под залог запрещена, количество мест её сбыта и время их работы ограничены), чему должны были способствовать и создававшиеся Министерством финансов попечительства о народной трезвости. Винную монополию осуществляло Главное управление неокладных сборов и казённой продажи питей Министерства финансов, на местах - его окружные управления во главе с окружными инспекторами. Объёмы производства спирта в России выросли с 3665,4 миллионов л в 1894 году до 9077,4 миллионов л в 1913, питейный доход стал важным источником пополнения бюджета: 85 миллионов рублей (11% бюджетных доходов) в 1900; 750 миллионов рублей (22,1%) в 1913. С началом 1-й мировой войны винная монополия фактически прекратила действовать, поскольку продажа водки была запрещена на период мобилизации войск, а затем и на всё время войны; спирт отпускался по требованию учреждений, а также для сохранения винокуренной отрасли вывозился на экспорт через Архангельский порт. В СССР действовала абсолютная винная монополия: производство и продажа всех алкогольных напитков производились государственными предприятиями. В Российской Федерации производство и продажа алкогольных напитков осуществляются на коммерческих началах.
Возникновение собственного винокурения на Руси историки относят к середине XV века, когда начинается выгонка спирта из ржаного сырья. «Водкой» хлебное вино стали именовать только в середине XIX века. Она моментально становится концентрированным выразителем зерновой и хлебной стоимости. Сырье было крайне дешево, ценность готового продукта в десятки раз перекрывала стоимость сырья, и если учесть еще удобство транспортировки и хранения, то все это превращало хлебное вино в идеальный товар для государственной торговли.
Первую государственную монополию на производство и продажу хлебного вина ввел Иван III. В 1472-1478 гг. на смену относительно бесконтрольному производству алкогольных напитков приходит жесткий государственный контроль за производством и продажей вина. С этого времени дозволялось «варить питья» только для домашнего употребления по семейным праздникам, но с непременным условием уплаты специальной пошлины (т.н. «явки»). Явочное питье полагалось выпить за 3-5 дней, иначе оно могло быть конфисковано. В 1532 г. путешественник и богослов Альберт Кампенский писал, что, не смотря на всю тяжесть, повеление сие выполняется московитянами, как и все прочие, с необычайной покорностью. В 1696 году Петр I учредил третью государственную монополию. Через 20 лет, в 1716 году, царь ввел свободу винокурения в России, обложив производителей «винокурной пошлиной».
Четвертая монополия была введена (по инициативе министра финансов Сергея Юрьевича Витте) в 1894 году, но в полной мере действовала с 1906 по 1913 год. Винная монополия распространялась на очистку спирта и торговлю крепкими спиртными напитками. Винокуренные заводы могли принадлежать частным предпринимателям, однако производимый ими спирт покупался казной, проходил очистку на государственных складах и продавался в государственных винных лавках. В 1913 году общая выручка от винной монополии составила 26 процентов доходов бюджета России.
— Кабацкая Россия —
Очень важным обстоятельством в истории винной монополии государства стала замена корчмы на «царев кабак», который становится на многие годы атрибутом русской повседневной жизни. Кабак - питейное заведение нового типа - впервые появился по воле Ивана Грозного в 1552 г. Он построил в Москве на Балчуге особый дом, названный по-татарски «кабаком», в котором опричники охотно расставались с неправедно нажитыми деньгами. Борис Годунов продолжал насаждать кабаки по городам.
Вольные корчмы функционировали сезонно: осенью, после окончания работ, и зимой. Во многих местах корчмарь избирался населением на строго определенный строк; общинное самоуправление следило за качеством и мерой употребления алкоголя, за поведением во время застолья, таким образом, употребление вина было в какой-то мере подконтрольно обществу. Царевы же кабаки отдавались на откуп. Откупщик, выплатив казне определенную договором сумму, цены и объем продаж устанавливал сам.
— Водочные бунты —
При царе Алексее Михайловиче в 1648 г. в Москве и других городах прокатились народные, в том числе и «кабацкие» бунты, в которых городских ремесленников поддержали пригородные крестьяне. Это было выступление, по выражению Ключевского, против «царских временников», чинивших беззакония и многие обиды простому народу. Кроме требования убрать наиболее одиозные фигуры, народ выступал за отмену откупной системы на разные государственные отрасли: таможню, кабаки, винокурение и т.д. После подавления бунтов царь Алексей Михайлович в 1649-1650 гг. созвал Земский собор. В Соборном Уложении 1649 г. 22 глава - «Указ о корчмах» - определяла борьбу правительства с производством и продажей спиртных напитков частными лицами, то есть с кормчеством. Земский собор 1652 г. вошел в историю как «собор о кабаках», главным вопросом которого была реформа питейного дела.
Правительство запретило феодалам держать в своих поместьях и вотчинах кабаки и вести торговлю вином. По ходатайству духовенства и думных людей были изданы правила, по которым в меньших селах не дозволялось держать кабаков, а в городах разрешалось держать только по одному кружечному двору, в которых дозволялось торговать вином только на вынос ведрами, кружками и укрупненными чарками. Запрещалось торговать напитками в долг или под заклад, чтобы «питухи в напойных долговых деньгах напрасно не помирали и душевредства бы на кружечном дворе у головы и целовальников с питухами не было». Одному «питуху» не велено было давать больше одной чарки вина; лицам священнического и иноческого чина вино не продавалось, в постные дни торговля всеми хмельными напитками полностью запрещалась.
— Петровские времена —
Петровская эпоха стала серьезной вехой на пути распространения спиртных напитков и пьянства на Руси. Заготовка вина государством ведется как на казенных заводах, так и с помощью подрядов. В середине XVII века подрядное винокурение производило более 50% всего казенного вина. Для большей прибыли правительству стало выгодно вернуться к откупному содержанию питейных сборов. Энергичный и властный царь Петр, испытывая острую нужду в деньгах для ведения Северной войны, в 1705 г. переходит к откровенной откупной системе на всей территории России, сочетая ее с казенной продажей. Для увеличения спроса на казенное вино Петр изъял винокуренные сосуды у населения и даже пытался запретить домовое винокурение служилым людям, в том числе помещикам.
Система, затрагивающая интересы правящего класса, не могла быть долговечной, и Петр, зная это, через десять лет вводит свободу винокурения в России: «во всем государстве как вышним так и нижним всяких чинов людям вино курить по-прежнему для себя и на подряд свободно». Налогами облагались все промысловые винокуры (25 копеек в полгода). В петровское время было открыто много новых точек продажи вина - питейные избы, питейные стойки.
— Конец прекрасной эпохи —
14 мая 1885 г. вышел закон «О раздробительной продаже напитков», по которому кабаки упразднялись и заменялись винными лавками, торгующими на вынос. Однако после принятия нового закона понадобилось несколько лет, чтобы стекольная промышленность наладила массовое бутылочное производство. Пьянство выплеснулось на улицу, а разовая доза увеличилась с чарки до бутылки.
Все же меры по упорядочению торговли алкоголем, наряду с постоянным повышением акциза на спирт дали свои плоды. Российские реформы 1860-1880 гг. в сфере производства и продажи спиртных напитков и разработки мер по борьбе с пьянством могли оказаться весьма эффективными. В середине 80-х годов спрос на алкоголь стал снижаться. Однако введение винной монополии вновь кардинально изменило ситуацию. Новая винная монополия вводилась под флагом усиления борьбы с пьянством и попечением о народной трезвости.
— Менделеев и водка —
В разработке и проведении питейной реформы самое активное участие принимал Д.И. Менделеев, который будучи членом «Комиссии по изысканию способов к упорядочению производства и продажи спиртных напитков» (создана в 1895 г.), предложил систему экономических мер. Годом раньше правительством России был запатентован продукт, который и стал считаться на мировом рынке русской водкой: хлебный спирт, перестроенный и разведенный затем по весу водой точно до 40-градусной крепости.
В самой же системе распространения монополии четко прослеживается намерение правительства поддержать падавший питейный сбор. Монопольная система не только не ликвидировала кабаки, но впустила водку в семью, в домашний быт. Распространенным явлением становится уличное пьянство.
С введением винной монополии государство получило стабильный и весьма существенный источник дохода. За 18 лет деятельности монополии питейный доход казны вырос в три раза. В целом же к 1913 году он составлял 27% общих доходов казны.— Доходы казны —
Казна получала доход от винной монополии тремя способами: через акциз, коммерческую прибыль и продажу лицензий. Производители спирта и пива платили акциз, по содержанию чистого спирта в выпускаемом продукте. На каждом перегонном кубе в империи стоял сложный автоматический аналоговый вычислитель, измерявший расход спирта, его плотность и температуру. Акциз составлял две трети доходов от казенной винной монополии. Еще около трети было коммерческой прибылью от казённой хозяйственной операции — то есть от очистки спирта, изготовлении водки и продажи ее в казенных лавках. И наконец, продажа свидетельств на право торговли для ренсковых погребов, пивных лавок и трактиров давало незначительный доход, так как они были дешевыми. Винная монополия была очень удачным в финансовым смысле предприятием, поступления от нее к началу войны примерное соответствовали расходам казны на все невоенные государственные нужды (госуправление, правоохранительная деятельность, образование и здравоохранение, поощрение сельского хозяйства и предпринимательства, социальные программы).
2. Введение винной монополии
По инициативе Витте в 1894 году была введена государственная монополия на торговлю крепкими спиртными напитками. Основная суть питейной монополии заключается в том, что никто не может продавать вино кроме государства, производство вина должно быть ограничено теми размерами, в каких его покупает государство, а следовательно и теми условиями, на которых будет настаивать государство.
В России водка с давних времен и до сих пор остается одной из важнейших статей дохода казны, а при Витте торговля водкой производилась только в казенных винных лавках, ректификация (обработка спирта и приготовление водки) делалась также государством. Производство первичного спирта оставалась за частными заводчиками. Однако заводчики могли произвести лишь столько спирта, сколько предпишет государство и соответственно продавать могли только это количество.
Реформа возымела положительный результат. К 1899 г. весь питейный доход составил 421,1 млн. рублей против 297,4 млн. рублей в 1894 году, а к началу 1900-х годов доля питейного дохода составила 28% всех обыкновенных бюджетных поступлений.
При Витте винная монополия давала около миллиона рублей поступлений в день и именно при нем бюджет страны окончательно стал строится на спаивании населения.
3.Реформы в железнодорожном хозяйстве
Приведение в порядок и развитие железнодорожного хозяйства страны всегда оставались в поле зрения Витте даже после его ухода из Министерства путей сообщения. В России времён Витте более ¾ всего железнодорожного полотна находились в собственности акционерных предприятий, и менее ¼ принадлежало государству. Акционерные общества пользовались полной самостоятельностью по части установки тарифов, что постепенно привело к убыточности ряда железных дорог и к негативному влиянию подобной «частной собственности» на экономику в целом. Нестабильность тарифной политики собственников железных дорог в условиях жёсткой конкуренции между ними, льготы так называемым «своим людям» и т.п. лишали торговлю и промышленность возможности вести свои операции на более или менее предсказуемых условиях, а экономика страны отчасти сходила с буржуазно-капиталистического пути развития.
Ещё в 1889 г. было издано Временное положение о железнодорожных тарифах. Таким образом, тарифное дело было поставлено под государственный контроль. В дальнейшем Витте публиковал новые редакции положение и, маневрируя тарифными ставками, менял направления грузопотоков, поощряя те или иные статьи экспорта, а порою и ограждая покровительствуемые отрасли промышленности от конкурентных импортных товаров, то есть, поддерживая отечественного производителя.
Другое направление реформирования железнодорожного хозяйства при Витте – выкуп убыточных железных дорог государством. К 1902 г. 2/3 железных дорог России были выкуплены в собственность казной (это была разветвлённая железнодорожная сеть со стратегическим значением – связь Запада с Востоком, Центра с окраинами), и только 1/3 – дороги, приносившие какой-никакой доход – находилась в собственности негосударственных организаций. В результате принятых мер железные дороги стали приносить государству чистый доход: к 1898г. железные дороги принесли стране почти 20 млн. руб.
Большинство железных дорог строились государством. Позволялось также строить железные дороги и акционерным обществом, но государство больше не давало им никаких гарантий и не оказывало поддержки. Мало того, Витте, как уже сказано выше, много внимания уделял национализации железных дорог. Если сначала это касалось только убыточных железнодорожных предприятий, то впоследствии это коснулось совершенно всех железных дорог. Министерство финансов постоянно выкупало пакеты акций железнодорожных компаний и влияло на политику этих фирм. За 90-е годы по официальной статистике было построено 20,5 тыс. вёрст новых линий (это были такие магистрали как Среднеазиатская, Пермь-Котласская, Вологодско-Архангельская. Самой протяжённое из них, значение которой и по сей день трудно переоценить, являлась Транссибирская магистраль) и к середине 1902г. общая протяжённость железнодорожного полотна в Российской империи составляла 61,7 тыс. вёрст, в том числе 53,3 тыс. вёрст дорог, введённых в эксплуатацию, и 8,4 тыс. строящихся линий.
Интенсивное железнодорожное строительство способствовало экономическому развитию России. В экономическую жизнь стран были включены Сибирь и Дальний Восток – регионы с богатейшими природными ресурсами. Развитая транспортная система развития оказала неоценимое содействие развитию тяжёлой промышленности России.
Одновременно со строительством железных дорог в России получили импульс к развитию такие сопутствующие отрасли как: металлообработка, производство рельсов паровозостроение, а также интенсивно развивалась угледобыча.
4.Денежная реформа.
Окончание ХIХ века охарактеризовалось в России проведением крупнейшей финансовой реформы, качественно изменившей положение русской денежной единицы. Рубль стал одной из стабильнейших валют мира. Преобразования 1895-1897 гг. явились составной частью широкой программы экономических нововведений 90-х годов. Они ускорили индустриальную модернизацию России и в последующем помогли народнохозяйственному организму выдержать тотальные потрясения русско-японской войны и революции 1905-1907гг. Реформа отразила острую потребность государства преодолеть очевидную архаическую замкнутость, рыхлость и неэластичность многих основополагающих финансовых структур и в первую очередь самого рубля. Она способствовала интеграции России в систему мирового рынка.
Это был прорыв из прошлого в будущее, неразрывно связанный с именем министра финансов С. Ю. Витте. Однако результативность его реформаторских усилий во многом была следствием двух взаимосвязанных обстоятельств. Во-первых, огромной подготовительной работы его предшественников на посту главы финансового ведомства. Но, пожалуй, еще в большей степени успех невиданного в истории России начинания обеспечивала несомненная и однозначная поддержка, которую получали конкретные предложения и проекты Витте на самом верху иерархической пирамиды. Без покровительства же императора Николая II некоторые принципиальные предложения Витте не могли бы материализоваться. Сама идея укрепления рубля переходом на золотой паритет отвечала в первую очередь интересам промышленности: надежность валюты стимулировала инвестиции капиталов. Аграрному же сектору подобное преобразование не сулило в обозримом будущем никаких особых выгод и даже наоборот: стабилизация отечественной денежной единицы, повышение ее курса неизбежно должно было привести к удорожанию экспорта. Главными же продуктами российского вывоза исстари служили продукты сельского хозяйства, и намечаемая реформа ущемляла интересы крупных дворян-землевладельцев, давно “правивших бал” в имперских коридорах власти, оказывая существенное влияние на курс государственной политики.
Весьма влиятельные силы, в первую очередь из кругов Государственного совета, неоднократно пытались блокировать их, умышленно тормозя обсуждение намеченных мер, и по старой бюрократической традиции старались если и не отвергнуть сразу же нежелательное предложение, то похоронить его в бесконечных обсуждениях и согласованиях. Реализация узловых пунктов виттевской программы, превращение идей в законоположения происходило в большинстве случаев вопреки мнению “государственных старцев”, прямыми царскими указами, что и гарантировало успех.
Ко времени занятия должности министра финансов С. Ю. Витте уже не сомневался в целесообразности и необходимости ускоренного промышленного развития России, в чем видел залог государственной стабильности. Для осуществления этой стратегической цели необходимо было решить важнейшие задачи: увеличить инвестирование капитала, создать надежную систему кредита и обеспечить гарантии иностранным вкладчикам. В деле индустриализации России зарубежным финансовым центрам Витте придавал огромное значение, так как внутренние источники представлялись ему недостаточными. Однако добиться сколько-нибудь благоприятных результатов было невозможно, пока русская денежная единица не была надежно обеспечена и не являлась стабильной.
Рубль кредитный, ставший основой денежного обращения еще с середины ХIХ века, служил объектом беззастенчивых спекулятивных манипуляций за границей, а в Берлине даже существовала специальная “рублевая биржа”. Здесь в 1888-1890 гг. (благоприятные годы) курс был довольно высоким и составлял 81,8% номинала (за 100 рублей давали 265,2 марки), но уже в 1891 г. , вследствие сильного неурожая, упал до 59,3% (за 100 рублей давали уже менее 200 марок). Положение бумажных денег не было прочным и внутри страны.
И Витте решается на смелый и дерзкий шаг. В самом начале 1895г. министерство финансов России закупает на Берлинской фондовой бирже на огромные по тем временам суммы предлагавшиеся на срок российские рубли (по курсу 219 марок за 100 рублей). Тут же правительство запрещает вывоз бумажных денег за границу, указав российским банкам, что вывоз кредитных билетов из России будет рассматриваться как участие в спекуляции против национальной валюты.
Банки выполнили это требование. Встревоженные европейские биржевики поняли, что раздобыть рубль к сроку стало невозможно, и что они явно промахнулись с продажей. Многие из них вынуждены были обратиться к министерству финансов России с просьбой разрешить им приобретение потребного количества рублей. Витте "милостиво" разрешил, но "заломил" новую цену - 234 марки за 100 рублей. Покупатели вынуждены были согласиться. Русская казна существенно пополнилась в результате этой операции. Серьезных попыток сыграть на понижение рубля уже можно было не опасаться.
В 70 - 80-е годы курс в среднем составил 64,3 копейки золотом. Для ликвидации шаткости финансовой системы требовалось изыскать надежный металлический эквивалент, которым уже давно служило серебро. Однако начиная с 70-х годов цена “второго благородного металла” в силу ряда причин неуклонно падала и было мало надежд на изменение этой устойчивой тенденции. Государство стремилось всеми силами поддержать рубль и с этой целью искусственно ограничивало эмиссию бумажных денег: в 1881 г. их количество составляло 1180 млн. руб., а к 1896 г. даже несколько уменьшилось - 1175 млн. руб. Между тем за эти 15 лет население увеличилось на 29 млн. человек, производство зерновых поднялось с 248 до 335 млн. пудов, добыча нефти возросла с 40 до 344 млн. пудов, производство чугуна поднялось с 29,9 до 80 млн. пудов, стали - с 14,2 до 38,5 млн. пудов, протяженность железных дорог увеличилась с 21 195 до 345 000 верст и т. д. Налицо был несомненный экономический прогресс. Однако количество дензнаков было недостаточным для потребностей населения и государства. Нужны были решительные действия, чтобы изменить подобное аномальное положение.
Первоначально Сергей Юльевич был сторонником укрепления кредитного рубля посредством административного контроля. Ему казалось, что ужесточение надзора за обращением денег и усиление ответственности отечественных финансовых кругов за исполнение распоряжений центральной власти позволят укрепить рубль. В начале 1893 г. был предпринят ряд шагов, показавших, что финансовое ведомство настроено весьма решительно. Были установлены таможенные пошлины (1 копейка за 100 рублей), запрещены сделки, основанные на курсовой разнице рубля, как и прочих ценностей, усилен контроль за биржевыми операциями в России и введен запрет на производство биржевых сделок маклерами-иностранцами. Благодаря этим решениям колебания курса стали уменьшаться. Так, если в 1891 г. в Лондоне они составляли 28,4%, то в 1892 г. - 8,8%, а в 1893 г. - 5,3%. Но довольно быстро министр финансов понял, что эти меры малоэффективны и что необходима качественная перестройка всей финансовой системы. (см. приложение 1.)
Но прежде чем приступать к реформированию, надо было окончательно решить для себя и доказать другим, в первую очередь монарху, в каком направлении осуществлять реформу: на базе монометаллизма (золото) или биметаллизма (серебро и золото). В пользу второго варианта выступала как традиция российского денежного обращения, так и огромные запасы серебра, накопленные в стране. Но привязка кредитного рубля к биметаллическому эквиваленту таила в себе и большую опасность: при высокой конъюнктуре одного из паритетов неуклонное снижение стоимости другого могло не только не привести к стабильности денежной единицы, но даже усилить ее неустойчивость. Введение золотого обращения в этом отношении представлялось предпочтительней, но здесь были скрыты неведомые до того “финансовые рифы”. Не произойдет ли массовый отток благородного металла из обращения в “кубышки” внутри страны и не уйдет ли он за границу? Хватит ли резервов золота для его свободного обмена? Не приведет ли удорожание денежной единицы к падению жизненного уровня? Убедительные ответы на эти вопросы могла дать лишь жизнь. Трезвый расчет и видение исторических возможностей России сделали С.Ю. Витте убежденным сторонником монометаллизма.
Введению монометаллического паритета рубля, устойчивой конвертируемости способствовали общие политические условия в стране и мире и относительно благоприятное экономическое положение. Международная обстановка оставалась спокойной, успехи торговой деятельности очевидными, и уже многие годы Россия имела положительное торговое сальдо. Формировались и внушительные золотые авуары.
Решительным шагом к золотому обращению стал закон, утвержденный Николаем II 8 мая 1895 г. В нем два основных положения: всякие дозволенные законом письменные сделки могут заключаться на российскую золотую монету; по таким сделкам уплата может производиться либо золотой монетой, либо кредитными билетами по курсу на золото в день платежа. В последующие месяцы правительство предприняло еще ряд мер, направленных на утверждение золотого эквивалента. В их числе: разрешение конторам и отделениям Государственного банка покупать золотую монету по определенному курсу, а столичным - продавать и производить платежи по тому же курсу; затем были введены правила приема Государственным банком золотой монеты на текущий счет. Вскоре эта же операция вводится и в частных коммерческих банках, объявивших, что они будут принимать золото по текущим счетам и по всем обязательствам.
Несмотря на указанные меры, золотая монета очень медленно утверждалась в качестве приоритетного платежного средства. Это объяснялось и отсутствием привычки к ней у населения, и очевидным неудобством золотой монеты при крупных платежах и пересылке, так как не было соответствия между нарицательной и рыночной ценами. Полуимпериалы и империалы с обозначением 5 рублей и 10 рублей циркулировали по 7 руб. 50 коп. и 15 руб., что постоянно вызывало недоумение и многочисленные злоупотребления при расчетах. Спрос на золотую монету сдерживали и опасения того, что Государственный банк понизит курс административным путем, что может привести к финансовым потерям (весной и летом 1895 г. об этом было много слухов). Стремясь развеять подобные страхи, Государственный банк 27 сентября 1895 г. объявил, что он будет покупать и принимать золотую монету по цене не ниже 7 руб. 40 коп. за полуимпериал, а на 1896 год покупной курс был определен в 7 руб. 50 коп. Эти решения привели к стабилизации соотношения между рублем золотым и кредитным в пропорции 1:1,5. Для стабилизации рубля Министерство финансов признало необходимым девальвировать кредитную денежную единицу на основе монометаллизма. Паритет между бумажным рублем и кредитным устанавливался исходя не из нарицательного обозначения, а в соответствии с реальным курсом обращения.
Деятельность Министерства финансов стала мишенью ожесточенных нападок со стороны консервативных кругов общества. Сторонники исторической исключительности и национальной самобытности развернули шумную кампанию по дискредитации и самого С. Ю. Витте, и его финансовых начинаний. Наивысшего накала общественные страсти достигли в 1896 г. Русское общество, совсем еще недавно очень далекое от экономических интересов, вдруг с невиданным жаром погрузилось в оживленные дискуссии о путях и методах финансовой реорганизации.
Конкретных и весомых аргументов у противников золотого рубля практически не было. Нападки базировались почти исключительно на эмоциях. Звучали голоса о “грядущем разбазаривании национальных богатств”, об обнищании страны, о превращении ее во вторую Индию и т. д.
Подобного рода опасения и доводы были хорошо известны министру финансов и его “монометаллической команде”. Однако, во-первых, согласно министерской программе, введение золотого эквивалента рубля не предполагало установления тождества бумажных и металлических денег. Мысль об этом была признана опасной и в планах не фигурировала. В основу реформы был положен принцип существенной девальвации. Во-вторых, весьма расхожие страхи об утечке золота из страны базировались на плохом знании экономического потенциала страны. К тому же, как неоднократно разъяснял С. Ю. Витте, если часть золота действительно уйдет за границу (с такой возможностью министр считался), то оно туда поступит “не просто так”, а как плата за кредиты, товары и услуги, способствовавшие росту промышленности.
Вся реформа денежного обращения была рассчитана на будущее индустриальное развитие России, и ему она служила. Но неизбежно вставал вопрос о том, как девальвация и свободный размен рубля на золото отразятся на внутрихозяйственной деятельности и в первую очередь на положении основной части подданных российской короны в ближайшем времени. С. Ю. Витте считал (и его предположения оправдались полностью), что ни к каким заметным общественно-экономическим пертурбациям реорганизация финансового обращения не приведет. Система конвертации валюты затрагивала главным образом внешнеэкономическую деятельность, а вводимое соотношение металлических и бумажных денежных знаков лишь закрепляло реально сложившееся положение. Уклад жизни основной массы населения, его повседневное материальное и производственное обеспечение фактически не зависели ни от самого золотого паритета, ни от характера мировых денежных расчетов. Русские крестьяне в массе своей оставались вне системы мирового денежного рынка, а “ценовая погода” внутри империи поддавалась контролю со стороны государства.
В представленном в Государственный совет в марте 1896 г. законопроекте “Об исправлении денежного обращения” С. Ю. Витте следующим образом определял главные условия проведения и цели реформы: “Закрепить достигнутые успехи в области финансового хозяйства посредством подведения под них прочного фундамента металлического денежного обращения”. При этом реформа “должна быть осуществлена так, чтобы не произвести ни малейшего потрясения и каких бы то ни было искусственных изменений существующих условий, ибо на денежной системе покоятся все оценки, все имущественные и трудовые интересы населения... Проектируемая реформа, не нарушая народных привычек, не колебля цен, не внося беспорядка во все расчеты, поведет за собой переход нашей родины от неопределенного с юридической стороны, вредного в экономическом и опасного в политическом отношениях бумагоденежного обращения к обращению золотой монеты и разменных на нее знаков”.
Введение размена рубля на драгоценный металл устанавливалось исходя из реально сложившегося и достаточно стабильного курсового соотношения: рубль кредитный - 66 2/3 копейки золотом. К первому января 1896 г. в наличии имелось 1121,3 млн. кредитных рублей, а золотой запас оценивался в 659,5 млн. руб., из которых в разменном фонде числилось 75 млн. руб. В течение 1896 г. разменный фонд был доведен до 500 млн. руб. Это был рубеж, представлявшийся достаточным для развертывания обменной операции и введения золотой монеты в широкое обращение, хотя бумажные дензнаки некоторое время и сохраняли свое преобладающее влияние на денежном рынке.
Накопление золотого запаса государства и формирование обменного фонда происходило различными путями, но главными были два: добыча и покупка. По размерам добычи Россия в конце XIX века занимала одно из лидирующих мест в мире. В 1893 году всего в мире было добыто 236,662 кг. золота; из них в России - 41,842 кг., или 17,7% (на первом месте находились США - 54 кг.). В 1894 году положение было следующим: всего добыто в мире 271,768 кг. золота, в том числе в России - 36,313 кг., или 13,4%. В конце 1897 года золотой запас России (авуары государственного банка) оценивался в 1315 млн. рублей, а в обращении находилось 155 млн. золотых рублей, а через год, в конце1898 года, уже соответственно 1146 и 445 млн. рублей.(см. приложение 2.)
В 1896 году возникла необходимость приступить к изготовлению золотой монеты нового образца. К тому времени она уже несколько лет не производилась ввиду намечаемой финансовой реорганизации. Министерство финансов считало, что выпускать монеты пяти- и десятирублевого номинала, при том, что они стоили на 50% дороже, неэффективно. Подобное несоответствие обозначенного достоинства и реальной стоимости было одним из важнейших препятствий в распространении обращения. Было решено чеканить новую монету с надписью на империале “15 рублей” и на полуимпериале “7 рублей 50 копеек” (первые золотые империальные монеты достоинством десять рублей и полуимпериальные - пять рублей появились в России еще в 1755 году). Стоимость кредитного рубля была определена 1/15 империала, и закон обязывал обменивать бумажные деньги на золотые без ограничения.
Решающий этап реформы денежного обращения наступил в 1898 году, когда серией именных высочайших указов законодательно были закреплены важнейшие элементы новой финансовой системы. 3 января последовал указ о выпуске в обращение золотой империальной монеты в 15 рублей и полуимпериальной в 7 рублей 50 коппек; 29 августа - об установлении твердого основания для эмиссии кредитных билетов. Государственный банк обязывался выпускать дензнаки в соответствии с потребностями денежного обращения, но непременно под обеспечение золотом: не менее чем в половине суммы, пока общий размер эмиссии не достигнет 600 млн. рублей. Сверх этой нормы кредитные билеты должны обеспечиваться в пропорции рубль за рубль (один империал равен 15 рублям кредитным). Затем последовало распоряжение о чеканке и выпуске в обращение пятирублевой золотой монеты, равной одной трети империала. В этот же день появился и еще один указ касавшийся надписи на кредитных билетах: на них теперь обозначалось обязательство государства и государственного банка непременно разменивать кредитные билеты на золото и было установлено определение новой монеты (один рубль - 1/15 империала, содержащего 17,424 доли чистого золота).
Преобразование денежной системы на основе золотого монометаллизма потребовало изменить монетный устав, новая редакция которого была утверждена Николаем II 7 июня 1899 года. Основные положения его сводились к следующему. Государственной денежной единицей России являлся рубль, содержавший 17,424 доли чистого золота. Золотая монета могла чеканиться как из золота, принадлежащего казне, так и из металла, предоставляемого частными лицами. Полноценная золотая монета обязательна к приему во всех платежах на неограниченную сумму. Серебряная и медная монеты изготовлялись только из металла казны и являлись вспомогательными в обращении, обязательными к приему в платежах до 25 рублей. Серебряная монета в один рубль 50 копеек содержала в себе 900 частей чистого серебра и 100 частей меди, а серебряная монета в 20, 15, 10, и 5 копеек - 500 частей меди. Кроме золотой монеты в 15 рублей (империал), десять рублей, 7 рублей 50 копеек и 5 рублей обращались монеты прежнего чекана. Из них империалы (десять рублей) и полуимпериалы (5 рублей), произведенные по закону 17 декабря 1885 года, принимались в правительственные кассы: империалы по 15 рублей и полуимпериалы по 7 рублей 50 копеек, если вес первых был не менее трех золотников и одной доли, а вторых - не менее одного золотника и 48 долей. Монеты меньшего веса, а также чекана более ранних лет принимались по стоимости чистого металла. Золото довольно быстро утвердилось в качестве главного платежного средства, что способствовало прекращению колебания курса.
В общих чертах денежное обращение России в начале XX века выглядело следующим образом. Монетной единицей служил рубль, содержавший 0,7742 гр. (17,424 доли) чистого золота, разделенный на 100 копеек. Главной монетой являлась золотая, выпуск которой был не ограничен, и владелец золотого слитка мог свободно представить его для чеканки монеты. Она изготавливалась обязательно 900 пробы, а достоинство определялось в 15 рублей (империал, равноценный сорока франкам), в 10 рублей, в 7 рублей 50 копеек и в 5 рублей. Вспомогательной монетой в платежах служили серебряные и медные монеты; первая изготавливалась двоякой пробы: 900-и достоинством в рубль, 50 и 25 копеек и 500-и - в 20, 15, 10 и 5 копеек. Медная же монета чеканилась достоинством 5, 3, 2, 1, 1/2 и 1/4 копейки. Чеканка серебряной монеты за счет частных лиц не допускалась, и выпуск ее был ограничен определенным пределом: количество ее в обращении не должно было превышать суммы в 3 рубля на каждого жителя империи. Закон требовал производить все расчеты на золотую монету и счетную единицу (рубль) и устанавливал обязательный прием полновесной золотой монеты во всех платежах на неограниченную сумму. Монетное дело в империи находилось в ведении Министерства финансов, а сама монета чеканилась на Монетном дворе в Петербурге.
Государственные кредитные банкноты выпускались Государственным банком в размере, ограниченном потребностями денежного обращения, но непременно под обеспечение золотом. Металлическое обеспечение устанавливалось в следующем соотношении: до 600 млн. рублей билеты обеспечивались золотом наполовину, а сверх этого предела - в соответствии рубль за рубль. Государственный банк разменивал кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы. Размен билетов как государственных денежных знаков обеспечивался независимо от металлического покрытия выпусков всем достоянием государства, а кредитные билеты обращались на тех же основаниях, что и золотая монета, символом которой они служили. Достоинства кредитных билетов установлены были в 500, 100, 25, 10 рублей, а также в 5, 3 и 1 рубль. На первое января 1900 года металлическое обеспечение составляло 189% суммы кредитных билетов, а на золотую монету уже приходилось 46,2% всего денежного обращения.
Введение золотой валюты укрепило государственные финансы и стимулировало экономическое развитие. В конце XIX века по темпам роста промышленного производства Россия обгоняла все европейские страны. Этому в большой степени способствовал широкий приток иностранных инвестиций в индустрию страны. Только за время министерства С.Ю. Витте (1893-1903 гг.) их размер достиг колоссального размера - 3 млрд. рублей золотом. В конце XIX - начале XX века золотая единица преобладала в составе российского денежного обращения и к 1904 году на нее приходилось почти 2/3 денежной массы. Русско-японская война и революция 1905-1907 гг. внесли коррективы в эту тенденцию, и с 1905 года эмиссия кредитных рублей опять стала возрастать. Однако вплоть до перовой мировой войны России удалось сохранить в неприкосновенности важнейший принцип валютной реформы: свободный обмен бумажных денег на золото.
В основе которой лежал принцип покровительства отечественной промышленности, анализ с этой точки зрения практики пореформенных десятилетий послужили отправным моментом для выработки Витте собственной концепции экономической политики. Главной его задачей стало создание самостоятельной национальной индустрии, защищенной на первых порах от иностранной конкуренции таможенным барьером, с сильной...
Радикалах и говорить нечего - их не устраивало в премьере все. В 1906 г. С.Ю. Витте пришлось уйти в отставку - на этот раз окончательно. И еще один урок можно извлечь из опыта деятельности Витте - необходимость четкой "адресации" проводимых преобразований, социальной опоры реформ. Как демократия должна уметь себя защитить, так и реформы, в том числе экономические, нуждаются в поддержке тех...