Главная / Регистрация ООО

Империализм как высшая стадия капитализма суть. Учение об империализме в работах В.И.Ленина

Империализм, как высшая стадия капитализма

(популярный очерк)

За последние 15-20 лет, особенно после испано-американской (1898) и англо-бурской (1899-1902) войны, экономическая, а также политическая литература старого и нового света всё чаще и чаще останавливается на понятии «империализм» для характеристики переживаемой нами эпохи. В 1902 году в Лондоне и Нью-Йорке вышло в свет сочинение английского экономиста Дж.А. Гобсона: «Империализм». Автор, стоящий на точке зрения буржуазного социал-реформизма и пацифизма - однородной, в сущности, с теперешней позицией бывшего марксиста К. Каутского, - дал очень хорошее и обстоятельное описание основных экономических и политических особенностей империализма. В 1910 году в Вене вышло в свет сочинение австрийского марксиста Рудольфа Гильфердинга: «Финансовый капитал» (русский перевод: Москва, 1912). Несмотря на ошибку автора в вопросе о теории денег и на известную склонность к примирению марксизма с оппортунизмом, это сочинение представляет из себя в высшей степени ценный теоретический анализ «новейшей фазы в развитии капитализма» - так гласит подзаголовок книги Гильфердинга. В сущности, то, что говорилось за последние годы об империализме - особенно в громадном количестве журнальных и газетных статей на эту тему, а также в резолюциях, например, Хемницкого и Базельского конгрессов, состоявшихся осенью 1912 года, - едва ли выходило из круга идей, изложенных или, вернее, подытоженных у обоих названных авторов.

В дальнейшем мы попытаемся кратко изложить, в возможно более популярной форме, связь и взаимоотношение основных экономических особенностей империализма. На неэкономической стороне дела остановиться, как она бы этого заслуживала, нам не придется. Ссылки на литературу и другие примечания, способные интересовать не всех читателей, мы отнесём в конец брошюры.

I. Концентрация производства и монополии

Громадный рост промышленности и замечательно быстрый процесс сосредоточения производства во всё более крупных предприятиях являются одной из наиболее характерных особенностей капитализма. Самые полные и самые точные данные об этом процессе дают современные промышленные переписи.

В Германии, например, из каждой тысячи промышленных предприятий было крупных, т.е. имеющих свыше 50 наёмных рабочих, в 1882 г. - 3; в 1895 г. - 6 и 1907 г. - 9. На их долю приходилось из каждой сотни рабочих: 22, 30 и 37. Но концентрация производства гораздо сильнее, чем концентрация рабочих, потому что труд в крупных заведениях гораздо производительнее. На это указывают данные о паровых машинах и об электрических двигателях. Если взять то, что в Германии называют промышленностью в широком смысле, т.е. включая и торговлю и пути сообщения и т.п., то получим следующую картину. Крупных заведений 30 588 из 3 26523, т.е. всего 0,9%. У них рабочих - 5,7 миллионов из 14,4 млн., т.е. 39,4%; паровых лошадиных сил - 6,6 млн. из 8,8, т.е. 75,3%; электрических - 1,2 млн. киловатт из 1,5 млн., т.е. 77,2%.

Менее чем одна сотая доля предприятий имеет более 3/4 общего количества паровой и электрической силы! На долю 2,97 млн. мелких (до 5 наёмных рабочих) предприятий, составляющих 91% всего числа предприятий, приходится всего 7% паровой и электрической силы! Десятки тысяч крупнейших предприятий - всё; миллионы мелких - ничто.

Заведений, имеющих 1 000 и более рабочих, было в Германии в 1907 г. 586. У них почти десятая доля (1,38 млн.) общего числа рабочих и почти треть (32%) общей суммы паровой и электрической силы1. Денежный капитал и банки, как увидим, делают этот перевес горстки крупнейших предприятий ещё более подавляющим и притом в самом буквальном значении слова, т.е. миллионы мелких, средних и даже части крупных «хозяев» оказываются на деле в полном порабощении у нескольких сотен миллионеров-финансистов.

В другой передовой стране современного капитализма, в Соединённых Штатах Северной Америки, рост концентрации производства ещё сильнее. Здесь статистика выделяет промышленность в узком смысле слова и группирует заведения по величине стоимости годового продукта. В 1904 году крупнейших предприятий, с производством в 1 миллион долларов и свыше, было 1 900 (из 216 180, т.е. 0,9%) - у них 1,4 млн. рабочих (из 5,5 млн., т.е. 25,6%) и 5,6 миллиардов производства (из 14,8 млрд., т.е. 38%). Через 5 лет, в 1909 г. соответственные цифры: 3 060 предприятий (из 268 491; - 1,1%) с 2,0 млн. рабочих (из 6,6; - 30,5%) и с 9,0 миллиардами производства (из 20,7 миллиардов; - 43,8%)2.

Почти половина всего производства всех предприятий страны в руках одной сотой доли общего числа предприятий! И эти три тысячи предприятий-гигантов охватывают 258 отраслей промышленности. Отсюда ясно, что концентрация, на известной ступени её развития, сама собою подводит, можно сказать, вплотную к монополии. Ибо нескольким десяткам гигантских предприятий легко прийти к соглашению между собою, а с другой стороны затруднение конкуренции, тенденция к монополии порождается именно крупным размером предприятий. Это превращение конкуренции в монополию представляет из себя одно из важнейших явлений - если не важнейшее - в экономике новейшего капитализма, и нам необходимо подробнее остановиться на нём. Но сначала мы должны устранить одно возможное недоразумение.

Американская статистика говорит: 3 000 гигантских предприятий в 250 отраслях промышленности. Как будто бы всего по 12 предприятий крупнейшего размера на каждую отрасль.

Но это не так. Не в каждой отрасли промышленности есть большие предприятия; а с другой стороны, крайне важной особенностью капитализма, достигшего высшей ступени развития, является так называемая комбинация , т.е. соединение в одном предприятии разных отраслей промышленности, представляющих собой либо последовательные ступени обработки сырья (например, выплавка чугуна из руды и переделка чугуна в сталь, а далее, может быть, производство тех или иных готовых продуктов из стали), - либо играющих вспомогательную роль одна по отношению к другой (например, обработка отбросов или побочных продуктов; производство предметов упаковки и т.п.).

«Комбинация, - пишет Гильфердинг, - уравнивает различия конъюнктуры и потому обеспечивает для комбинированного предприятия большее постоянство нормы прибыли. Во-2-х, комбинация приводит к устранению торговли. В-3-х, она делает возможными технические усовершенствования, а следовательно, и получение дополнительной прибыли по сравнению с «чистыми» (т.е. не комбинированными) предприятиями. В-4-х, она укрепляет позицию комбинированного предприятия по сравнению с «чистым», - усиливает его в конкуренционной борьбе во время сильной депрессии (заминки в делах, кризиса), когда понижение цен сырья отстаёт от понижения цены фабрикатов»3.

«ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА»

«ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ВЫСШАЯ СТА́ДИЯ КАПИТАЛИЗМА»

труд В. И. Ленина, являющийся продолжением и дальнейшим развитием «Капитала» К. Маркса. Написан в январе–июне 1916 в Цюрихе. Материалы к книге собирались Лениным задолго до ее написания. Вплотную за изучение лит-ры по империализму Ленин взялся, очевидно, с середины 1915. Подготовит. рукописи, опубликованные в двадцати «Тетрадях по империализму» (Соч., т. 39), составляют ок. 50 печатных листов. Они содержат выписки из 148 книг и 232 статей, множество отд. замечаний, историч. экскурсов, подсчетов, заметок.
Книга предполагалась к опубликованию в России изд-вом «Парус» в качестве вводной работы к легальной серии «Европа до и во время войны». Это во многом предопределило стиль изложения материала. «Брошюра, – отмечал Ленин, – писана для царской цензуры. Поэтому я не только был вынужден строжайше ограничить себя исключительно теоретическим – экономическим в особенности – анализом, но и формулировать необходимые немногочисленные замечания относительно политики с громаднейшей осторожностью, намеками, тем эзоповским – проклятым эзоповским – языком, к которому царизм заставлял прибегать всех революционеров, когда они брали в руки перо для «легального» произведения» (Соч., т. 22, с. 175). Ряд политич. выводов Ленин сформулировал в общей форме, без «раздражающих» цензуру терминов и определений. Ленинский труд – классич. образец творч. развития марксизма и вместе с тем блестящий пример использования легальных возможностей для пропаганды марксизма без малейшей уступки в принципиальных вопросах.
Меньшевистское руководство изд-ва тормозило выход книги в свет, удалило из нее резкую критику оппортунистич. теорий Каутского, рус. меньшевика Мартова, внесла правку, искажавшую мысли Ленина.
Под заглавием «Империализм, как новейший этап капитализма. (Популярный очерк)» книга вышла в свет в сер. 1917 под псевд. Н. Ленин (Вл. Ильин). Ленин написал к ней короткое предисловие, но восстановить первонач. текст книги он тогда не смог. В том виде, как она была написана, работа увидела свет лишь в издании Сочинений Ленина.
По данным на 1 июля 1961, в Сов. Союзе книга издавалась 203 раза на 49 языках общим тиражом 7092 тыс. экз. Она переведена на все европейские, кит., япон. и др. языки.
Работа «Империализм, как высшая стадия капитализма» была создана в период первой мировой войны. Историческая обстановка поставила перед рабочим движением вопросы о причинах войны, о пути выхода из нее, о способах разоблачения междунар. оппортунизма, поддерживавшего войну. Острейшим образом чувствовалась потребность в работе, к-рая вскрыла бы осн. противоречия эпохи империализма, показала процесс и формы загнивания империализма, обосновала неизбежность его гибели.
Такой работой и явился труд Ленина об империализме. Обобщив громадный историч. материал, накопившийся за полвека, прошедшего со времени появления «Капитала» К. Маркса, Ленин пришел к выводу, что капитализм вступил в высшую и последнюю фазу развития – империализм, что он есть канун социалистич. революции. Произведение Ленина вооружило пролетариат и его партию ясной перспективой борьбы за социализм, нанесло сокрушит. удар междунар. оппортунизму.
Работу отличает четкая логич. структура. Она состоит из предисловия, предисловия к франц. и нем. изданиям и 10 глав. Первые 6 глав дают всестороннюю характеристику осн. экономич. признаков империализма , причем в первых трех главах рассматриваются новые явления в экономике ведущих капиталистич. держав, а следующие три анализируют процесс интернационализации капитала. Главы 7–10 посвящены обобщенной характеристике империализма, критике бурж.-апологетич. реформистских «теорий» империализма (Дж. Гобсона, К. Каутского, Р. Гильфердинга и мн. др.) и анализу историч. места империализма .
В то время как бурж. экономисты и реформисты искали корни империализма в сфере политической и даже психологической, Ленин, в соответствии с требованиями марксистского метода, установил, что возникновение империализма есть результат действия объективных экономич. законов капитализма. За многообразными проявлениями империализма, за сложной взаимосвязью его явлений Ленин вскрыл его сущность, к-рой, по определению Ленина, является господство монополий. «…Порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма» (Соч., т. 22, с. 188). Монополия есть «…самая глубокая экономическая основа империализма…» (там же, с. 262). Рассматривая господство монополий при империализме, Ленин вскрыл диалектику конкуренции и монополии: «…монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов» (там же, с. 253).
Определив экономич. сущность империализма, Ленин последовательно проследил формы ее проявления в различных сферах экономики и политики, показав, что империализм есть загнивание капитализма в целом, есть рост реакции по всей линии, – рост милитаризма, паразитизма, коррупции, олигархии, есть подавление свободы, демократии, а в области идеологии – рост шовинизма, национализма, расизма, мистики с целью духовного порабощения и одурманивания масс.
Всесторонняя характеристика осн. признаков империализма дала Ленину возможность поставить и решить вопрос об историч. месте империализма. Капитализм стал империализмом лишь «…на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу» (там же, с. 252), т.е. к социализму. Таким образом, в работе Ленина империализм предстал в целом как необходимый результат развития общества и как ступень на историч. пути капитализма к его неизбежной гибели.
Произведя такое исследование, Ленин осуществил требование единства логич. и историч. анализа.
В труде Ленина разработаны все необходимые теоретич. основы открытого им закона неравномерности экономич. и политич. развития капитализма в эпоху империализма, явившегося теоретич. базой для вывода о возможности победы социализма первоначально в немногих или в одной отдельно взятой стране.
Всесторонний анализ империализма был развернут Лениным и в др. работах: «Крах II Интернационала», «Социализм и война», «О лозунге Соединенных Штатов Европы», «О брошюре Юниуса», «О карикатуре на марксизм и об „империалистическом экономизме“», «Военная программа пролетарской революции», «Империализм и раскол социализма» и др.
Ленинский труд «Империализм, как высшая стадия капитализма» является боевым оружием марксистов всех стран в борьбе против совр. защитников империализма.
Лит.: Хмельницкая Е., К 20-летию работы Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Под знаменем марксизма», 1937, No 6; Ефимов С. Ф., О логической структуре ленинской работы «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Вопр. философии», 1958, No 4; Πетров Г. С, Книга В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма» – продолжение и развитие «Капитала» Маркса, в сб.: Статьи, доклады и сообщения. Моск. технологич. ин-т пищевой пром-сти, М., 1960, вып. 3; Издание и распространение произведений В. И. Ленина. Сб. статей и материалов, М., 1960; Иоффе И. Г., О некоторых вопросах диалектики в трудах В. И. Ленина по империализму, «Уч. Зап. Бирского гос. пед. ин-та», 1961, вып. 3; Руденко Г. Ф., О ленинской методологии

VII. Империализм, как особая стадия капитализма

Мы должны теперь попытаться подвести известные итоги, свести вместе сказанное выше об империализме. Империализм вырос как развитие и прямое продолжение основных свойств капитализма вообще. Но капитализм стал капиталистическим империализмом лишь на определённой, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу. Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистическими монополиями. Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще; монополия есть прямая противоположность свободной конкуренции, но эта последняя на наших глазах стала превращаться в монополию, создавая крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, доводя концентрацию производства и капитала до того, что из неё вырастала и вырастает монополия: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал какого-нибудь десятка ворочающих миллиардами банков. И в то же время монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют её, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов. Монополия есть переход от капитализма к более высокому строю.

Если бы необходимо было дать как можно более короткое определение империализма, то следовало бы сказать, что империализм есть монополистическая стадия капитализма. Такое определение включало бы самое главное, ибо, с одной стороны, финансовый капитал есть банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников; а с другой стороны, раздел мира есть переход от колониальной политики, беспрепятственно расширяемой на незахваченные ни одной капиталистической державой области, к колониальной политике монопольного обладания территорией земли, поделенной до конца.

Но слишком короткие определения хотя и удобны, ибо подытоживают главное, - всё же недостаточны, раз из них надо особо выводить весьма существенные черты того явления, которое надо определить. Поэтому, не забывая условного и относительного значения всех определений вообще, которые никогда не могут охватить всесторонних связей явления в его полном развитии, следует дать такое определение империализма, которое бы включало следующие пять основных его признаков: 1) концентрация производства и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и 5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами. Империализм есть капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрёл выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами.

Мы увидим ещё ниже, как можно и должно иначе определить империализм, если иметь в виду не только основные чисто экономические понятия (которыми ограничивается приведённое определение), а историческое место данной стадии капитализма по отношению к капитализму вообще или отношение империализма и двух основных направлений в рабочем движении. Сейчас же надо отметить, что, понимаемый в указанном смысле, империализм представляет из себя, несомненно, особую стадию развития капитализма. Чтобы дать читателю возможно более обоснованное представление об империализме, мы намеренно старались приводить как можно больше отзывов буржуазных экономистов, вынужденных признавать особенно бесспорно установленные факты новейшей экономики капитализма. С той же целью приводились подробные статистические данные, позволяющие видеть, до какой именно степени вырос банковый капитал и т.д., в чём именно выразился переход количества в качество, переход развитого капитализма в империализм. Нечего и говорить, конечно, что все грани в природе и обществе условны и подвижны, что было бы нелепо спорить, например, о том, к какому году или десятилетию относится «окончательное» установление империализма.

Но спорить об определении империализма приходится прежде всего с главным марксистским теоретиком эпохи так называемого Второго Интернационала, т.е. 25-летия 1889-1914 годов, К. Каутским. Против основных идей, выраженных в данном нами определении империализма, Каутский выступил вполне решительно и в 1915 и даже ещё в ноябре 1914 года, заявляя, что под империализмом надо понимать не «фазу» или ступень хозяйства, а политику, именно определённую политику, «предпочитаемую» финансовым капиталом, что империализм нельзя «отождествлять» с «современным капитализмом», что если понимать под империализмом «все явления современного капитализма», - картели, протекционизм, господство финансистов, колониальную политику - то тогда вопрос о необходимости империализма для капитализма сведется к «самой плоской тавтологии», ибо тогда, «естественно, империализм есть жизненная необходимость для капитализма» и т.д. Мысль Каутского мы выразим всего точнее, если приведём данное им определение империализма, направленное прямо против существа излагаемых нами идей (ибо возражения из лагеря немецких марксистов, проводивших подобные идеи в течение целого ряда лет, давно известны Каутскому, как возражения определенного течения в марксизме).

Определение Каутского гласит:

«Империализм есть продукт высокоразвитого промышленного капитализма. Он состоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединять к себе или подчинять всё большие аграрные (курсив Каутского) области, без отношения к тому, какими нациями они населены»90.

Это определение ровнёхонько никуда не годится, ибо оно односторонне, т.е. произвольно, выделяет один только национальный вопрос (хотя и в высшей степени важный как сам по себе, так и в его отношении к империализму), произвольно и неверно связывая его только с промышленным капиталом в аннектирующие другие нации странах, столь же произвольно и неверно выдвигая аннексию аграрных областей.

Империализм есть стремление к аннексиям - вот к чему сводится политическая часть определения Каутского. Она верна, но крайне неполна, ибо политически империализм есть вообще стремление к насилию и к реакции. Нас занимает здесь, однако, экономическая сторона дела, которую внёс в своё определение сам Каутский. Неверности в определении Каутского бьют в лицо. Для империализма характерен как раз не промышленный, а финансовый капитал. Не случайность, что во Франции как раз особо быстрое развитие финансового капитала, при ослаблении промышленного, вызвало с 80-х годов прошлого века крайнее обострение аннексионистской (колониальной) политики. Для империализма характерно как раз стремление к аннектированию не только аграрных областей, а даже самых промышленных (германские аппетиты насчет Бельгии, французские насчет Лотарингии), ибо, во-1-х, законченный раздел земли вынуждает, при переделе , протягивать руку ко всяким землям; во-2-х, для империализма существенно соревнование нескольких крупных держав в стремлении к гегемонии, т.е. к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии (Германии Бельгия особенно важна, как опорный пункт против Англии; Англии Багдад, как опорный пункт против Германии и т.д.).

Каутский ссылается в особенности - и неоднократно - на англичан, установивших будто бы чисто политическое значение слова империализм в его, Каутского, смысле. Берем англичанина Гобсона и читаем в его сочинении «Империализм», вышедшем в 1902 году:

«Новый империализм отличается от старого, во-первых, тем, что он на место стремлений одной растущей империи ставит теорию и практику соревнующих империй, каждая из которых руководится одинаковыми вожделениями к политическому расширению и к коммерческой выгоде; во-вторых, господством над торговыми интересами интересов финансовых или относящихся к помещению капитала»91.

Мы видим, что Каутский абсолютно неправ фактически в своей ссылке на англичан вообще (он мог бы сослаться разве на вульгарных английских империалистов или прямых апологетов империализма). Мы видим, что Каутский, претендуя, что он продолжает защищать марксизм, на деле делает шаг назад по сравнению с социал-либералом Гобсоном, который правильнее учитывает две «исторически-конкретные» (Каутский как раз издевается своим определением над исторической конкретностью!) особенности современного империализма: 1) конкуренцию нескольких империализмов и 2) преобладание финансиста над торговцем. А если речь идет главным образом о том, чтобы промышленная страна аннектировала аграрную, то этим выдвигается главенствующая роль торговца.

Определение Каутского не только неверное и не марксистское. Оно служит основой целой системы взглядов, разрывающих по всей линии и с марксистской теорией и с марксистской практикой, о чём ещё пойдёт речь ниже. Совершенно несерьёзен тот спор о словах, который поднят Каутским: назвать ли новейшую ступень капитализма империализмом или ступенью финансового капитала. Называйте, как хотите; это безразлично. Суть дела в том, что Каутский отрывает политику империализма от его экономики, толкуя об аннексиях, как «предпочитаемой» финансовым капиталом политике, и противопоставляя ей другую возможную будто бы буржуазную политику на той же базе финансового капитала. Выходит, что монополии в экономике совместимы с немонополистическим, ненасильственным, незахватным образом действий в политике. Выходит, что территориальный раздел земли, завершенный как раз в эпоху финансового капитала и составляющий основу своеобразия теперешних форм соревнования между крупнейшими капиталистическими государствами, совместим с неимпериалистской политикой. Получается затушёвывание, притупление самых коренных противоречий новейшей ступени капитализма вместо раскрытия глубины их, получается буржуазный реформизм вместо марксизма.

Каутский спорит с немецким апологетом империализма и аннексий, Куновым, который рассуждает аляповато и цинично: империализм есть современный капитализм; развитие капитализма неизбежно и прогрессивно; значит, империализм прогрессивен; значит, надо раболепствовать перед империализмом и славословить! Нечто вроде той карикатуры, которую рисовали народники против русских марксистов в 1894-1895 годах: дескать, если марксисты считают капитализм в России неизбежным и прогрессивным, то они должны открыть кабак и заняться насаждением капитализма. Каутский возражает Кунову: нет, империализм не есть современный капитализм, а лишь одна из форм политики современного капитализма, и мы можем и должны бороться с этой политикой, бороться с империализмом, с аннексиями и т.д.

Возражение кажется вполне благовидным, а на деле оно равняется более тонкой, более прикрытой (и потому более опасной) проповеди примирения с империализмом, ибо «борьба» с политикой трестов и банков, не затрагивающая основ экономики трестов и банков, сводится к буржуазному реформизму и пацифизму, к добреньким и невинным благопожеланиям. Отговориться от существующих противоречий, забыть самые важные из них, вместо вскрытия всей глубины противоречий - вот теория Каутского, не имеющая ничего общего с марксизмом. И понятно, что такая «теория» служит только к защите идеи единства с Куновыми!

«С чисто экономической точки зрения, - пишет Каутский, - не невозможно, что капитализм переживёт ещё одну новую фазу, перенесение политики картелей на внешнюю политику, фазу ультраимпериализма»92, т.е. сверхимпериализма, объединения империализмов всего мира, а не борьбы их, фазу прекращения войн при капитализме, фазу «общей эксплуатации мира интернационально-объединённым финансовым капиталом»93.

На этой «теории ультраимпериализма» нам придётся остановиться ниже, чтобы подробно показать, до какой степени она разрывает решительно и бесповоротно с марксизмом. Здесь же нам надо, сообразно общему плану настоящего очерка, взглянуть на точные экономические данные, относящиеся к этому вопросу. «С чисто экономической точки зрения» возможен «ультраимпериализм» или это ультрапустяки?

Если понимать под чисто экономической точкой зрения «чистую» абстракцию, тогда всё, что можно сказать, сведётся к положению: развитие идёт к монополиям, следовательно, к одной всемирной монополии, к одному всемирному тресту. Это бесспорно, но это и совершенно бессодержательно, вроде указания, что «развитие идёт» к производству предметов питания в лабораториях. В этом смысле «теория» ультраимпериализма такой же вздор, каким была бы «теория ультраземледелия».

Если же говорить о «чисто экономических» условиях эпохи финансового капитала, как об исторически-конкретной эпохе, относящейся к началу XX века, то лучшим ответом на мёртвые абстракции «ультраимпериализма» (служащие исключительно реакционнейшей цели: отвлечению внимания от глубины наличных противоречий) является противопоставление им конкретно-экономической действительности современного всемирного хозяйства. Бессодержательнейшие разговоры Каутского об ультраимпериализме поощряют, между прочим, ту глубоко ошибочную и льющую воду на мельницу апологетов империализма мысль, будто господство финансового капитала ослабляет неравномерности и противоречия внутри всемирного хозяйства, тогда как на деле оно усиливает их.

Р. Кальвер в своей небольшой книжке «Введение в всемирное хозяйство»94 сделал попытку свести главнейшие чисто экономические данные, позволяющие конкретно представить взаимоотношения внутри всемирного хозяйства на рубеже XIX и XX веков. Он делит весь мир на 5 «главных хозяйственных областей»: 1) среднеевропейская (вся Европа кроме России и Англии); 2) британская; 3) российская; 4) восточно-азиатская и 5) американская, включая колонии в «области» тех государств, которым они принадлежат, и «оставляя в стороне» немногие, нераспределённые по областям, страны, например, Персию, Афганистан, Аравию в Азии, Марокко и Абиссинию в Африке и т.п.

Вот, в сокращённом виде, приводимые им экономические данные об этих областях95:

Мы видим три области с высоко развитым капитализмом (сильное развитие и путей сообщения и торговли и промышленности): среднеевропейскую, британскую и американскую. Среди них три господствующие над миром государства: Германия, Англия, Соединённые Штаты. Империалистское соревнование между ними и борьба крайне обострены тем, что Германия имеет ничтожную область и мало колоний; создание «средней Европы» ещё в будущем, и рождается она в отчаянной борьбе. Пока признак всей Европы - политическая раздробленность. В британской и американской областях очень высока, наоборот, политическая концентрация, но громадное несоответствие между необъятными колониями первой и ничтожными - второй. А в колониях капитализм только начинает развиваться. Борьба за южную Америку всё обостряется.

Две области - слабого развития капитализма, российская и восточноазиатская. В первой крайне слабая плотность населения, во второй - крайне высокая; в первой политическая концентрация велика, во второй отсутствует. Китай только ещё начали делить, и борьба за него между Японией, Соединёнными Штатами и т.д. обостряется всё сильнее.

Сопоставьте с этой действительностью, - с гигантским разнообразием экономических и политических условий, с крайним несоответствием в быстроте роста разных стран и пр., с бешеной борьбой между империалистическими государствами - глупенькую побасенку Каутского о «мирном» ультраимпериализме. Разве это не реакционная попытка запуганного мещанина спрятаться от грозной действительности? Разве интернациональные картели, которые кажутся Каутскому зародышами «ультраимпериализма» (как производство таблеток в лаборатории «можно» объявить зародышем ультраземледелия), не показывают нам примера раздела и передела мира, перехода от мирного раздела к немирному и обратно? Разве американский и прочий финансовый капитал, мирно деливший весь мир, при участии Германии, скажем, в международном рельсовом синдикате или в международном тресте торгового судоходства, не переделяет теперь мир на основе новых отношений силы, изменяющихся совсем немирным путем?

Финансовый капитал и тресты не ослабляют, а усиливают различия между быстротой роста разных частей всемирного хозяйства. А раз соотношения силы изменились, то в чём может заключаться, при капитализме , разрешение противоречия кроме как в силе ? Чрезвычайно точные данные о различной быстроте роста капитализма и финансового капитала во всем всемирном хозяйстве мы имеем в статистике железных дорог96. За последние десятилетия империалистского развития длина железных дорог изменилась так:

Быстрее всего развитие железных дорог шло, следовательно, в колониях и в самостоятельных (и полусамостоятельных) государствах Азии и Америки. Известно, что финансовый капитал 4-5 крупнейших капиталистических государств царит и правит здесь всецело. Двести тысяч километров новых железных дорог в колониях и в других странах Азии и Америки, это значит свыше 40 миллиардов марок нового помещения капитала на особо выгодных условиях, с особыми гарантиями доходности, с прибыльными заказами для сталелитейных заводов и пр. и т.д.

Быстрее всего растёт капитализм в колониях и в заокеанских странах. Среди них появляются новые империалистские державы (Япония). Борьба всемирных империализмов обостряется. Растёт дань, которую берёт финансовый капитал с особенно прибыльных колониальных и заокеанских предприятий. При разделе этой «добычи» исключительно высокая доля попадает в руки стран, не всегда занимающих первое место по быстроте развития производительных сил. В крупнейших державах, взятых вместе с их колониями, длина железных дорог составляла:

Итак, около 80% всего количества железных дорог сконцентрировано в 5 крупнейших державах. Но концентрация собственности на эти дороги, концентрация финансового капитала ещё неизмеримо более значительна, ибо английским и французским, например, миллионерам принадлежит громадная масса акций и облигаций американских, русских и других железных дорог.

Благодаря своим колониям Англия увеличила «свою» железнодорожную сеть на 100 тысяч километров, вчетверо больше, чем Германия. Между тем общеизвестно, что развитие производительных сил Германии за это время, и особенно развитие каменноугольного и железоделательного производства, шло несравненно быстрее, чем в Англии, не говоря уже о Франции и России. В 1892 году Германия производила 4,9 миллиона тонн чугуна, против 6,8 в Англии: а в 1912 году уже 17,6 против 9,0, т.е. гигантский перевес над Англией!97 Спрашивается, на почве капитализма какое могло быть иное средство, кроме войны, для устранения несоответствия между развитием производительных сил и накоплением капитала, с одной стороны, - разделом колоний и «сфер влияния» для финансового капитала, с другой?

Из книги Диалектика мифа автора Лосев Алексей Федорович

6. Существует особая мифологическая истинность Еще одно очень важное разъяснение, и – мы можем считать вопрос об отграничении мифологии от науки принципиально разъясненным. Именно, нельзя противоположность мифологии и науки доводить до такого абсурда, что мифологии не

Из книги Философия: Учебник для вузов автора Миронов Владимир Васильевич

Раздел VI Человек как особая форма бытия В размышлениях о Вселенной, природе, обществе, человеке философская мысль с древнейших времен до наших дней опирается на фундаментальную категорию бытия как единства мира, который развивается, изменяется и в то же время

Из книги Постмодернизм [Энциклопедия] автора Грицанов Александр Алексеевич

4. Ценности и их особая роль в жизни общества Можно без преувеличения сказать, что научное знание стремительно проникает во все стороны жизни и общества, и самого человека. Но это «онаучивание» не должно порождать сциентистской эйфории, веры в способность науки решить в Из книги Капитализм и шизофрения. Книга 1. Анти-Эдип автора Делёз Жиль

3. Особая категория символов Теперь мы переходим к рассуждению об одной особой категории символов. Напомним, что для нас, во-первых, символы существуют на уровне некоторого спонтанного функционирования структур и вообще содержательностей сознания, во-вторых, они

Из книги Далекое будущее Вселенной [Эсхатология в космической перспективе] автора Эллис Джордж

1. Империализм Эдипа Ограниченный Эдип - это фигура треугольника папа-мама-я, вся констелляция семьи в одном лице. Но когда психоанализ превращает его в свою догму, он не отрицает существование так называемых доэдиповых отношений у ребенка, экзоэдиповых - у психотика,

Из книги Истоки тоталитаризма автора Арендт Ханна

6.2.3. Особая вселенная, выделенная из множества, или мультивселенная Для тех, кто не верит в замысел провидения, но все же полагает, что тонкая «настройка» требует какого?то объяснения, есть еще одна перспектива, правда, чисто спекулятивная. Возможно, существует множество

Из книги Владимир Ильич Ленин: гений русского прорыва человечества к социализму автора Субетто Александр Иванович

Империализм Я аннексировал бы планеты, если бы мог. Сесил

Из книги Империализм, как высшая стадия капитализма автора Ленин Владимир Ильич

7.5. Становление ленинской теории империализма: "Социализм и война" и "Империализм как высшая стадия капитализма" 7.5.1. "Социализм и война"Развернувшаяся мировая империалистическая война поставила перед марксистской наукой, научным социализмом, целый ряд теоретических

Из книги Русский народ. Богоносец или хам? автора Бердяев Николай

Империализм, как высшая стадия капитализма (популярный очерк) За последние 15-20 лет, особенно после испано-американской (1898) и англо-бурской (1899-1902) войны, экономическая, а также политическая литература старого и нового света всё чаще и чаще останавливается на понятии

Из книги Логика: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов автора Иванов Евгений Акимович

С.Г. Кара-Мурза Работа В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма»: современное прочтение 1. Труд В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» (далее «Империализм…») написан в 1916 г. в Цюрихе и напечатан в середине 1917 г. в Петрограде. Его внимательное

Из книги автора

Русский империализм Русский империализм, которому так много естественно дано, не походит на империализм английский или германский, он совсем особенный, более противоречивый по своей природе. Русский империализм имеет национальную основу, но по заданиям своим он

Из книги автора

Глава I. Теория как особая форма мышления Теория - весьма сложное духовное образование общества. Вот почему она служит объектом все более глубокого анализа различных наук: социальной философии, культурологии, истории и теории науки, психологии научного творчества,

произв. В. И. Ленина, в к-ром он раскрыл экономич. и политич. сущность нового этапа развития капиталистич. общества - империализма; внес новый вклад в экономич. учение марксизма и в теорию историч. материализма. «И., к. в. с. к.» - прямое продолжение и дальнейшее развитие «Капитала» К. Маркса.

Книга написана в янв.- июне 1916 в Цюрихе. Материалы к книге собирались Лениным задолго до ее написания. Непосредственно к изучению лит-ры по империализму Ленин, очевидно, приступил с сер. 1915, будучи в Берне (Швейцария). Подготовит, рукописи, опубликованные впоследствии под общим назв. «Тетради по империализму» (см. ПСС, т. 28), составляют ок. 50 печатных листов и содержат выписки из 148 книг и 232 статей, множество отд. замечаний, историч. экскурсов, подсчетов, заметок.

Книга предполагалась к опубликованию в России в качестве вводной работы к легальной серии «Европа до и во время войны». Это во многом предопределило стиль изложения материала. «Брошюра - отмечал Ленин - писана для царской цензуры. Поэтому я не только был вынужден строжайше ограничить себя исключительно теоретическим - экономическим в особенности - анализом, но и формулировать необходимые немногочисленные замечания относительно политики с громаднейшей осторожностью, намеками, тем эзоповским - проклятым эзоповским - языком, к которому царизм заставлял прибегать всех революционеров, когда они брали в руки перо для „легального" произведения» (там же, т. 27, с. 301). Ряд политич. выводов Ленин сформулировал в общей форме, без «раздражающих» цензуру терминов и определений (напр., в книге нигде нет слова «социализм», хотя все ее содержание характеризует империализм как канун социалистич. революции). Ленинский труд - классич. образец творч. развития марксизма и вместе с тем блестящий пример использования легальных возможностей для пропаганды марксизма без малейшей уступки в принципиальных вопросах. Под заглавием «Империализм, как новейший этап капитализма. (Популярный очерк)» книга вышла в свет в сер. 1917 под псевд. Н. Ленин (Вл. Ильин).

Книга состоит из предисловия, предисловия к франц. и нем. изданиям и 10 глав.

В то время как бурж. экономисты и реформисты искали корни империализма в сфере политической и даже психологической, Ленин начинает изучение новой стадии капитализма с анализа ее экономич. базиса (первые 6 глав). В результате Ленин дает всестороннюю характеристику осн. экономич. признаков империализма: 1) произ-во и капитал концентрируются до степени возникновения монополий; 2) банковский капитал сливается с промышленным, на базе чего создается финанс. капитал, финанс. олигархия; 3) вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное значение; 4) образуются междунар. союзы капиталистов, делящие мир; 5) заканчивается терр. раздел мира между крупнейшими капиталистич. державами.

В своей книге Ленин демонстрирует образцы диалектич. анализа явлений новой эпохи. Он показывает, что империализм есть прямое следствие развития осн. характеристик домонополистич. капитализма, причем нек-рые из них постепенно превращаются в свою противоположность. Так, конкуренция, эта осн. черта домонополистич. капитализма, вытесняя мелкое произ-во, диалектически превращается в свою противоположность - монополию. Но монополии не устраняют своей противоположности - конкуренции, т. к. теперь конкурируют могуществ. объединения финанс. капитала, что еще больше обостряет конкуренцию. Всестороннее обобществление произ-ва при сохранении частной собственности углубляет осн. противоречие капитализма между обществ. характером произ-ва и частной формой присвоения, ведет к загниванию капитализма и создает материальную базу для перехода к социализму.

Определив экономич. сущность империализма, Ленин переходит к обобщающей его характеристике, критике буржуазно-аиологетич. «теорий» империализма (Дж. Гобсона, К. Каутского, Р. Гильфердинга и др.) и к анализу историч. места империализма (главы 7-10). Ленин показывает, что изменения в экономич. базисе капитализма порождают соответствующие реакц. изменения и в надстройке, что империализм есть загнивание капитализма в целом. Рост милитаризма, шовинизма, национализма, расизма, возникновение всевозможных реакционных экономич., политич., филос. и социологич. теорий, защищающих и приукрашивающих империализм - осн. признаки такого загнивания.

Осуществив в своем исследовании требование единства логич. и историч. анализа, Ленин решает вопрос и об историч. месте империализма. Капитализм стал империализмом лишь «...на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу» (там же, с. 385), т. е. к социализму. Т. о., в работе Ленина империализм предстал в целом как необходимый результат развития общества и как ступень на историч. пути капитализма к его неизбежной гибели.

В труде Ленина разработаны все необходимые теоретич. основы открытого им закона неравномерности экономич. и политич. развития капитализма в эпоху империализма, явившегося теоретич. базой для вывода о возможности победы социализма первоначально в немногих или в одной, отдельно взятой стране.

Ленинская характеристика империализма полностью подтверждена ходом истории. Книга Ленина и сейчас имеет громадное значение для выработки стратегии и тактики междунар. рабочего движения, для борьбы против новейших бурж. и социал-реформистских теорий.

Отличное определение

Неполное определение ↓

"ИМПЕРИАЛИЗМ, КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА"

труд В. И. Ленина, являющийся продолжением и дальнейшим развитием "Капитала" К. Маркса. Написан в январе–июне 1916 в Цюрихе. Материалы к книге собирались Лениным задолго до ее написания. Вплотную за изучение лит-ры по империализму Ленин взялся, очевидно, с середины 1915. Подготовит. рукописи, опубликованные в двадцати "Тетрадях по империализму" (Соч., т. 39), составляют ок. 50 печатных листов. Они содержат выписки из 148 книг и 232 статей, множество отд. замечаний, историч. экскурсов, подсчетов, заметок. Книга предполагалась к опубликованию в России изд-вом "Парус" в качестве вводной работы к легальной серии "Европа до и во время войны". Это во многом предопределило стиль изложения материала. "Брошюра, – отмечал Ленин, – писана для царской цензуры. Поэтому я не только был вынужден строжайше ограничить себя исключительно теоретическим – экономическим в особенности – анализом, но и формулировать необходимые немногочисленные замечания относительно политики с громаднейшей осторожностью, намеками, тем эзоповским – проклятым эзоповским – языком, к которому царизм заставлял прибегать всех революционеров, когда они брали в руки перо для "легального" произведения" (Соч., т. 22, с. 175). Ряд политич. выводов Ленин сформулировал в общей форме, без "раздражающих" цензуру терминов и определений. Ленинский труд – классич. образец творч. развития марксизма и вместе с тем блестящий пример использования легальных возможностей для пропаганды марксизма без малейшей уступки в принципиальных вопросах. Меньшевистское руководство изд-ва тормозило выход книги в свет, удалило из нее резкую критику оппортунистич. теорий Каутского, рус. меньшевика Мартова, внесла правку, искажавшую мысли Ленина. Под заглавием "Империализм, как новейший этап капитализма. (Популярный очерк)" книга вышла в свет в сер. 1917 под псевд. Н. Ленин (Вл. Ильин). Ленин написал к ней короткое предисловие, но восстановить первонач. текст книги он тогда не смог. В том виде, как она была написана, работа увидела свет лишь в издании Сочинений Ленина. По данным на 1 июля 1961, в Сов. Союзе книга издавалась 203 раза на 49 языках общим тиражом 7092 тыс. экз. Она переведена на все европейские, кит., япон. и др. языки. Работа "Империализм, как высшая стадия капитализма" была создана в период первой мировой войны. Историческая обстановка поставила перед рабочим движением вопросы о причинах войны, о пути выхода из нее, о способах разоблачения междунар. оппортунизма, поддерживавшего войну. Острейшим образом чувствовалась потребность в работе, к-рая вскрыла бы осн. противоречия эпохи империализма, показала процесс и формы загнивания империализма, обосновала неизбежность его гибели. Такой работой и явился труд Ленина об империализме. Обобщив громадный историч. материал, накопившийся за полвека, прошедшего со времени появления "Капитала" К. Маркса, Ленин пришел к выводу, что капитализм вступил в высшую и последнюю фазу развития – империализм, что он есть канун социалистич. революции. Произведение Ленина вооружило пролетариат и его партию ясной перспективой борьбы за социализм, нанесло сокрушит. удар междунар. оппортунизму. Работу отличает четкая логич. структура. Она состоит из предисловия, предисловия к франц. и нем. изданиям и 10 глав. Первые 6 глав дают всестороннюю характеристику осн. экономич. признаков империализма , причем в первых трех главах рассматриваются новые явления в экономике ведущих капиталистич. держав, а следующие три анализируют процесс интернационализации капитала. Главы 7–10 посвящены обобщенной характеристике империализма, критике бурж.-апологетич. реформистских "теорий" империализма (Дж. Гобсона, К. Каутского, Р. Гильфердинга и мн. др.) и анализу историч. места империализма . В то время как бурж. экономисты и реформисты искали корни империализма в сфере политической и даже психологической, Ленин, в соответствии с требованиями марксистского метода, установил, что возникновение империализма есть результат действия объективных экономич. законов капитализма. За многообразными проявлениями империализма, за сложной взаимосвязью его явлений Ленин вскрыл его сущность, к-рой, по определению Ленина, является господство монополий. "...Порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма" (Соч., т. 22, с. 188). Монополия есть "...самая глубокая экономическая основа империализма..." (там же, с. 262). Рассматривая господство монополий при империализме, Ленин вскрыл диалектику конкуренции и монополии: "...монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов" (там же, с. 253). Определив экономич. сущность империализма, Ленин последовательно проследил формы ее проявления в различных сферах экономики и политики, показав, что империализм есть загнивание капитализма в целом, есть рост реакции по всей линии, – рост милитаризма, паразитизма, коррупции, олигархии, есть подавление свободы, демократии, а в области идеологии – рост шовинизма, национализма, расизма, мистики с целью духовного порабощения и одурманивания масс. Всесторонняя характеристика осн. признаков империализма дала Ленину возможность поставить и решить вопрос об историч. месте империализма. Капитализм стал империализмом лишь "...на определенной, очень высокой ступени своего развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от капитализма к более высокому общественно-экономическому укладу" (там же, с. 252), т.е. к социализму. Таким образом, в работе Ленина империализм предстал в целом как необходимый результат развития общества и как ступень на историч. пути капитализма к его неизбежной гибели. Произведя такое исследование, Ленин осуществил требование единства логич. и историч. анализа. В труде Ленина разработаны все необходимые теоретич. основы открытого им закона неравномерности экономич. и политич. развития капитализма в эпоху империализма, явившегося теоретич. базой для вывода о возможности победы социализма первоначально в немногих или в одной отдельно взятой стране. Всесторонний анализ империализма был развернут Лениным и в др. работах: "Крах II Интернационала", "Социализм и война", "О лозунге Соединенных Штатов Европы", "О брошюре Юниуса", "О карикатуре на марксизм и об „империалистическом экономизме“", "Военная программа пролетарской революции", "Империализм и раскол социализма" и др. Ленинский труд "Империализм, как высшая стадия капитализма" является боевым оружием марксистов всех стран в борьбе против совр. защитников империализма. Лит.: Хмельницкая Е., К 20-летию работы Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма", "Под знаменем марксизма", 1937, No 6; Ефимов С. Ф., О логической структуре ленинской работы "Империализм, как высшая стадия капитализма", "Вопр. философии", 1958, No 4; ?етров Г. С, Книга В. И. Ленина "Империализм, как высшая стадия капитализма" – продолжение и развитие "Капитала" Маркса, в сб.: Статьи, доклады и сообщения. Моск. технологич. ин-т пищевой пром-сти, М., 1960, вып. 3; Издание и распространение произведений В. И. Ленина. Сб. статей и материалов, М., 1960; Иоффе И. Г., О некоторых вопросах диалектики в трудах В. И. Ленина по империализму, "Уч. Зап. Бирского гос. пед. ин-та", 1961, вып. 3; Руденко Г. Ф., О ленинской методологии исследования империализма, М., 1961; История философии, т. 5, М., 1961. С. Ефимов. Орел.

Написано в январе – июне 1916 г.

Впервые напечатано в середине 1917 г. в Петрограде отдельной брошюрой издательством «Парус»; предисловие к французскому и немецкому изданиям- в 1921 г. в журнале «Коммунистический Интернационал» № 18

Печатается по рукописи, сверенной, с текстом брошюры; предисловие к французскому и немецкому изданиям – по тексту журнала

Обложка книги В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». – 1917 г. (Уменьшено )

Предисловие

Предлагаемая вниманию читателя брошюра написана мной весной 1916 г. в Цюрихе. В тамошних условиях работы мне приходилось, естественно, терпеть известный недостаток во французской и английской литературе и очень большой недостаток – в литературе русской. Но все же главный английский труд об империализме, книгу Дж. А. Гобсона, я использовал с тем вниманием, которого этот труд, по моему убеждению, заслуживает.

Брошюра писана для царской цензуры. Поэтому я не только был вынужден строжайше ограничить себя исключительно теоретическим – экономическим в особенности – анализом, но и формулировать необходимые немногочисленные замечания относительно политики с громаднейшей осторожностью, намеками, тем эзоповским – проклятым эзоповским – языком, к которому царизм заставлял прибегать всех революционеров, когда они брали в руки перо для «легального» произведения.

Тяжело перечитывать теперь, в дни свободы, эти искаженные мыслью о царской цензуре, сдавленные, сжатые в железные тиски места брошюры. О том, что империализм есть канун социалистической революции, о том, что социал-шовинизм (социализм на словах, шовинизм на деле) есть полная измена социализму, полный переход на сторону буржуазии, что этот раскол рабочего движения стоит в связи с объективными условиями империализма и т. п. – мне приходилось говорить «рабьим» языком, и я вынужден отослать читателя, интересующегося вопросом, к выходящему вскоре переизданию моих зарубежных статей 1914–1917 годов. Особенно стоит отметить одно место, на странице 119–120 : чтобы в цензурной форме пояснить читателю, как бесстыдно лгут капиталисты и перешедшие на их сторону социал-шовинисты (с коими так непоследовательно борется Каутский) по вопросу об аннексиях, как бесстыдно они прикрывают аннексии своих капиталистов, я вынужден был взять пример… Японии! Внимательный читатель легко подставит вместо Японии – Россию, а вместо Кореи – Финляндию, Польшу, Курляндию, Украину, Хиву, Бухару, Эстляндию и прочие не великороссами заселенные области.

Я бы хотел надеяться, что моя брошюра поможет разобраться в основном экономическом вопросе, без изучения которого нельзя ничего понять в оценке современной войны и современной политики, именно: в вопросе об экономической сущности империализма.

Предисловие к французскому и немецкому изданиям

I

Настоящая книжка написана, как указано в предисловии к русскому изданию, в 1916 году для царской цензуры. Я не имею возможности переделать весь текст в настоящее время, да это было бы, пожалуй, нецелесообразно, ибо основная задача книги была и остается: показать по сводным данным бесспорной буржуазной статистики и признаниям буржуазных ученых всех стран, какова была итоговая картина всемирного капиталистического хозяйства, в его международных взаимоотношениях, в начале XX века, накануне первой всемирной империалистской войны.

Отчасти будет даже небесполезно для многих коммунистов в передовых капиталистических странах убедиться на примере этой, легальной с точки зрения царской цензуры, книжки в возможности – и необходимости – использовать даже те слабые остатки легальности, которые остаются еще для коммунистов в современной, скажем, Америке или во Франции после недавнего, почти поголовного ареста коммунистов, для разъяснения всей лживости социал-пацифистских взглядов и надежд на «мировую демократию». А самые необходимые дополнения к этой подцензурной книжке я попытаюсь дать в настоящем предисловии.:

II

В книжке доказано, что война 1914–1918 годов была с обеих сторон империалистской (т. е. захватной, грабительской, разбойнической) войной, войной из-за дележа мира, из-за раздела и передела колоний, «сфер влияния» финансового капитала и т. д.

Ибо доказательство того, каков истинный социальный, или вернее: истинный классовый характер войны содержится, разумеется, не в дипломатической истории войны, а в анализе объективного положения командующих классов во всех воюющих державах. Чтобы изобразить это объективное положение, надо взять не примеры и не отдельные данные (при громадной сложности явлений общественной жизни можно всегда подыскать любое количество примеров или отдельных данных в подтверждение любого положения), а непременно совокупность данных об основах хозяйственной жизни всех воюющих держав и всего мира.

Именно такие сводные данные, которые не могут быть опровергнуты, приведены мной в картине раздела мира в 1876 и 1914 годах (в § 6) и раздела желдорог всего мира в 1890 и 1913 годах (в § 7). Желдороги, это – итоги самых главных отраслей капиталистической промышленности, каменноугольной и железоделательной, итоги – и наиболее наглядные показатели развития мировой торговли и буржуазно-демократической цивилизации. Как связаны желдороги с крупным производством, с монополиями, с синдикатами, картелями, трестами, банками, с финансовой олигархией, это показано в предыдущих главах книги. Распределение желдорожной сети, неравномерность его, неравномерность ее развития, это – итоги современного, монополистического капитализма во всемирном масштабе. И эти итоги показывают абсолютную неизбежность империалистских войн на такой хозяйственной основе, пока существует частная собственность на средства производства.

Постройка желдорог кажется простым, естественным, демократическим, культурным, цивилизаторским предприятием: такова она в глазах буржуазных профессоров, которым платят за подкрашивание капиталистического рабства, и в глазах мелкобуржуазных филистеров. На деле капиталистические нити, тысячами сетей связывающие эти предприятия с частной собственностью на средства производства вообще, превратили эту постройку в орудие угнетения миллиарда людей (колонии плюс полуколонии), т. е. больше половины населения земли в зависимых странах и наемных рабов капитала в «цивилизованных» странах.

Частная собственность, основанная на труде мелкого хозяина, свободная конкуренция, демократия, – все эти лозунги, которыми обманывают рабочих и крестьян капиталисты и их пресса, остались далеко позади. Капитализм перерос во всемирную систему колониального угнетения и финансового удушения горстью «передовых» стран гигантского большинства населения земли. И дележ этой «добычи» происходит между 2–3 всемирно могущественными, вооруженными с ног до головы хищниками (Америка, Англия, Япония), которые втягивают в свою войну из-за дележа своей добычи всю землю.

III

Почти половина всего производства всех предприятий страны в руках одной сотой доли общего числа предприятий! И эти три тысячи пред приятии-гигантов охватывают 258 отраслей промышленности . Отсюда ясно, что концентрация, на известной ступени ее развития, сама собою подводит, можно сказать, вплотную к монополии. Ибо нескольким десяткам гигантских предприятий легко прийти к соглашению между собою, а с другой стороны затруднение конкуренции, тенденция к монополии порождается именно крупным размером предприятий. Это превращение конкуренции в монополию представляет из себя одно из важнейших явлений – если не важнейшее – в экономике новейшего капитализма, и нам необходимо подробнее остановиться на нем. Но сначала мы должны устранить одно возможное недоразумение.

Американская статистика говорит: 3000 гигантских предприятий в 250 отраслях промышленности. Как будто бы всего по 12 предприятий крупнейшего размера на каждую отрасль.

Но это не так. Не в каждой отрасли промышленности есть большие предприятия; а с другой стороны, крайне важной особенностью капитализма, достигшего высшей ступени развития, является так называемая комбинация, т. е. соединение в одном предприятии разных отраслей промышленности, представляющих собой либо последовательные ступени обработки сырья (например, выплавка чугуна из руды и переделка чугуна в сталь, а далее, может быть, производство тех или иных готовых продуктов из стали), – либо играющих вспомогательную роль одна по отношению к другой (например, обработка отбросов или побочных продуктов; производство предметов упаковки и т. п.).

«Комбинация, – пишет Гильфердинг, – уравнивает различия конъюнктуры и потому обеспечивает для комбинированного предприятия большее постоянство нормы прибыли. Во-2-х, комбинация приводит к устранению торговли. В-3-х, она делает возможными технические усовершенствования, а следовательно, и получение дополнительной прибыли по сравнению с «чистыми» (т. е. не комбинированными) предприятиями. В-4-х, она укрепляет позицию комбинированного предприятия по сравнению с «чистым», – усиливает его в конкуренционной борьбе во время сильной депрессии (заминки в делах, кризиса), когда понижение цен сырья отстает от понижения цены фабрикатов» .

Немецкий буржуазный экономист Гейман, посвятивший особое сочинение описанию «смешанных», т. е. комбинированных, предприятий в немецкой железоделательной промышленности, говорит: «чистые предприятия гибнут, раздавленные высокой ценой на материалы, при низких ценах на готовые продукты». Получается такая картина:

«Остались, с одной стороны, крупные, каменноугольные компании, с добычей угля в несколько миллионов тонн, крепко сорганизованные в своем каменноугольном синдикате; а затем тесно связанные с ними крупные сталелитейные заводы со своим стальным синдикатом. Эти гигантские предприятия с производством стали в 400 000 тонн (тонна = 60 пудов) в год, с громадной добычей руды и каменного угля, с производством готовых изделий из стали, с 10 000 рабочих, живущих по казармам заводских поселков, иногда со своими собственными железными дорогами и гаванями, – являются типичными представителями немецкой железной промышленности. И концентрация идет все дальше и дальше вперед. Отдельные предприятия становятся все крупнее; все большее число предприятий одной и той же или различных отраслей промышленности сплачивается в гигантские предприятия, для которых полдюжины крупных берлинских банков служат и опорой и руководителями. По отношению к германской горной промышленности точно доказана правильность учения Карла Маркса о концентрации; правда, это относится к стране, в которой промышленность защищена охранительными пошлинами и перевозочными тарифами. Горная промышленность Германии созрела для экспроприации» .

К такому выводу должен был прийти добросовестный, в виде исключения, буржуазный экономист. Надо отметить, что он как бы выделяет Германию особо, ввиду защиты ее промышленности высокими охранительными пошлинами. Но это обстоятельство могло лишь ускорить концентрацию и образование монополистических союзов предпринимателей, картелей, синдикатов и т. п. Чрезвычайно важно, что в стране свободной торговли, Англии, концентрация тоже приводит к монополии, хотя несколько позже и в другой, может быть, форме. Вот что пишет профессор Герман Леви в специальном исследовании о «Монополиях, картелях и трестах» по данным об экономическом развитии Великобритании:

«В Великобритании именно крупный размер предприятий и их высокий технический уровень несут в себе тенденцию к монополии. С одной стороны, концентрация привела к тому, что на предприятие приходится затрачивать громадные суммы капитала; поэтому новые предприятия стоят перед все более высокими требованиями в смысле размеров необходимого капитала, и этим затрудняется их появление. А с другой стороны (и этот пункт мы считаем более важным), каждое новое предприятие, которое хочет стать на уровне гигантских предприятий, созданных концентрацией, должно производить такое громадное избыточное количество продуктов, что прибыльная продажа их возможна только при необыкновенном увеличении спроса, а в противном случае этот избыток продуктов понизит цены до уровня, невыгодного ни для нового завода ни для монополистических союзов». В Англии монополистические союзы предпринимателей, картели и тресты, возникают большей частью – в отличие от других стран, где охранительные пошлины облегчают картелирование, – лишь тогда, когда число главных конкурирующих предприятий сводится к «каким-нибудь двум дюжинам». «Влияние концентрации на порождение монополии в крупной промышленности сказывается здесь с кристальной ясностью» .

Полвека тому назад, когда Маркс писал свой «Капитал», свободная конкуренция казалась подавляющему большинству экономистов «законом природы». Казенная наука пыталась убить посредством заговора молчания сочинение Маркса, доказавшего теоретическим и историческим анализом капитализма, что свободная конкуренция порождает концентрацию производства, а эта концентрация на известной ступени своего развития ведет к монополии. Теперь монополия стала фактом. Экономисты пишут горы книг, описывая отдельные проявления монополии и продолжая хором заявлять, что «марксизм опровергнут». Но факты – упрямая вещь, как говорит английская пословица, и с ними волей-неволей приходится считаться. Факты показывают, что различия между отдельными капиталистическими странами, например, в отношении протекционизма или свободной торговли, обусловливают лишь несущественные различия в форме монополий или во времени появления их, а порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма.

Для Европы можно установить довольно точно время окончательной смены старого капитализма новым: это именно – начало XX века. В одной из новейших сводных работ по истории «образования монополий» мы читаем:

«Можно привести из эпохи до 1860 г. отдельные примеры капиталистических монополий; можно открыть в них зародыши тех форм, которые столь обычны теперь; но все это безусловно – доисторические времена для картелей. Настоящее начало современных монополий относится, самое раннее, к 1860 годам. Первый крупный период развития монополий начинается с международного угнетения промышленности 1870 годов и простирается до начала 1890 годов». «Если рассматривать дело в европейском масштабе, то предельным пунктом развития свободной конкуренции являются 60-ые и 70-ые годы. Тогда Англия закончила постройку своей капиталистической организации старого стиля. В Германии эта организация вступила в решительную борьбу с ремеслом и домашней промышленностью и начала создавать себе свои формы существования».

«Большой переворот начинается с краха 1873 года или, вернее, с депрессии, которая последовала за ним и которая – с едва заметным перерывом в начале 80-х годов и с необыкновенно сильным, но коротким подъемом около 1889 года – заполняет 22 года европейской экономической истории». «Во время короткого периода подъема 1889–1890 гг. картелями сильно пользовались для использования конъюнктуры. Необдуманная политика поднимала вверх цены еще быстрее и еще сильнее, чем это произошло бы без картелей, и почти все эти картели погибли бесславно «в могиле краха». Прошло еще пять лет плохих дел и низких цен, но в промышленности царило уже не прежнее настроение. Депрессию не считали уже чем-то само собою разумеющимся, в ней видели лишь паузу перед новой благоприятной конъюнктурой.

И вот картельное движение вступило в свою вторую эпоху. Вместо преходящего явления картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Они завоевывают одну область промышленности за другой и в первую голову обработку сырых материалов. Уже в начале 1890 годов картели выработали себе в организации коксового синдиката, по образцу которого создан угольный синдикат, такую картельную технику, дальше которой движение, в сущности, не пошло. Большой подъем в конце XIX века и кризис 1900–1903 годов стоят – по крайней мере в горной и железной промышленности – впервые всецело под знаком картелей. И если тогда это казалось еще чем-то новым, то теперь для широкого общественного сознания стало само собою разумеющейся истиной, что крупные части хозяйственной жизни изъяты, как общее правило, из свободной конкуренции» .

Итак, вот основные итоги истории монополий: 1) 1860 и 1870 годы – высшая, предельная ступень развития свободной конкуренции. Монополии лишь едва заметные зародыши. 2) После кризиса 1873 г. широкая полоса развития картелей, но они еще исключение. Они еще не прочны. Они еще преходящее явление. 3) Подъем конца XIX века и кризис 1900–1903 гг.: картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превратился в империализм.

Картели договариваются об условиях продажи, сроках платежа и пр. Они делят между собой области сбыта. Они определяют количество производимых продуктов. Они устанавливают цены. Они распределяют между отдельными предприятиями прибыль и т. д.

Число картелей в Германии определялось приблизительно в 250 в 1896 г. и в 385 в 1905 году при участии в них около 12 000 заведений . Но все признают, что эти цифры преуменьшены. Из приведенных выше данных германской промышленной статистики 1907 г. видно, что даже 12 000 крупнейших предприятий сосредоточивают, наверное, больше половины общего количества паровой и электрической силы. В Соединенных Штатах Северной Америки число трестов определялось в 1900 г. – в 185; в 1907 г. – в 250. Американская статистика делит все промышленные предприятия на принадлежащие отдельным лицам, фирмам и корпорациям. Последним принадлежало в 1904 году – 23,6 %, в 1909 г. – 25,9 %, т. е. свыше четверти общего числа предприятий. Рабочих в этих заведениях было 70,6 % в 1904 и 75,6 %, три четверти общего числа, в 1909 г.; размеры производства были 10,9 и 16,3 миллиардов долларов, т. е. 73,7 % и 79,0 % общей суммы.

В руках картелей и трестов сосредоточивается нередко семь-восемь десятых всего производства данной отрасли промышленности. Рейнско-Вестфальский каменноугольный синдикат при своем основании в 1893 году концентрировал 86,7 % всего производства угля в районе, а в 1910 году уже 95,4 % . Создающаяся таким образом монополия обеспечивает гигантские доходы и ведет к образованию технически-производственных единиц необъятного размера. Знаменитый керосиновый трест в Соединенных Штатах (Standard Oil Company) был основан в 1900 г. «Его капитал составлял 150 миллионов долларов. Выпущено было обыкновенных акций на 100 млн. и привилегированных на 106 млн. На эти последние выплачивалось дивиденда в 1900–1907 годах: 48, 48, 45, 44, 36, 40, 40, 40 %, всего 367 миллионов долларов. С 1882 по 1907 год было получено чистой прибыли 889 млн. долларов; из них 606 млн. уплачены в дивиденд, а остальное пошло на резервный капитал» . «На всех предприятиях стального треста (United States Steel Corporation) было в 1907 г. не менее как 210 180 рабочих и служащих. Самое крупное предприятие германской горной промышленности, Гельзенкирхенское горное общество (Gelsenkirchener Bergwerksgesellschaft), имело в 1908 г. – 46 048 рабочих и служащих» . Еще в 1902 г. стальной трест производил 9 миллионов тонн стали . Его производство стали составляло в 1901 г. – 66,3 %, а в 1908 г. – 56,1 % всего производства стали в Соединенных Штатах ; добыча руды – 43,9 % и 46,3 % за те же годы.

Отчет американской правительственной комиссии о трестах говорит: «Их превосходство над конкурентами основывается на крупных размерах их предприятий и на их превосходно поставленной технике. Табачный трест с самого своего основания прилагал все усилия к тому, чтобы в широких размерах заменять ручной труд машинным повсюду. Он скупал для этой цели все патенты, имеющие какое-либо отношение к обработке табака, и израсходовал на это громадные суммы. Многие патенты оказывались сначала негодными, и их приходилось перерабатывать инженерам, состоящим на службе у треста. В конце 1906 г. было создано два филиальных общества с исключительной целью скупки патентов. Для той же цели трест основал свои литейни, машинные фабрики и починочные мастерские. Одно из этих заведений, в Бруклине, занимает в среднем 300 рабочих; здесь производятся опыты над изобретениями для производства папирос, маленьких сигар, нюхательного табака, листового олова для упаковки, коробок и пр.; здесь же усовершенствуются изобретения» . «И другие тресты держат у себя на службе так называемых developping engineers (инженеров для развития техники), задачей которых является изобретать новые приемы производства и испытывать технические улучшения. Стальной трест платит своим инженерам и рабочим высокие премии за изобретения, способные повысить технику или уменьшить издержки» .

Настоящее предисловие впервые было опубликовано в октябре 1921 года под заглавием «Империализм и капитализм» в № 18 журнала «Коммунистический Интернационал». При жизни Ленина отдельные издания книги «Империализм, как высшая стадия капитализма» вышли: на немецком языке в 1921 году и на французском и английском (неполностью) – в 1923.

Брест-Литовский мир был заключен между Советской Россией и странами германского блока (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция) в Брест-Лито веке 3 марта 1918 года и ратифицирован 15 марта IV Чрезвычайным Всероссийским съездом Советов. После победы в Германии революции, свергнувшей монархический режим, 13 ноября 1918 года ВЦИК объявил об аннулировании грабительского, несправедливого Брест-Литовского договора.

Версальский мир – империалистический договор, который Антанта навязала Германии, потерпевшей поражение в первой мировой войне 1914–1918 годов; был подписан 28 июня 1919 года в Версале (Франция).

. «Вильсонизм» – по имени В. Вильсона, президента США в 1913–1921 годах. В первый год своего президентства Вильсон провел ряд законов (о прогрессивном подоходном налоге, антитрестовский закон и другие), которые демагогически именовал эрой «новой свободы». Вильсон, писал Ленин, идол мещан и пацифистов, которые надеялись, что он «спасет «социальный мир», помирит эксплуататоров с эксплуатируемыми, осуществит социальные реформы» (Сочинения, 4 изд., том 31, стр. 199). Грабительскую внешнюю политику американского империализма Вильсон и его сторонники маскировали лицемерными демагогическими лозунгами и фразами о «демократии» и «союзе народов». Ленин писал, что «идеализированная демократическая республика Вильсона оказалась на деле формой самого бешеного империализма, самого бесстыдного угнетения и удушения слабых и малых народов» (Сочинения, 4 изд., том 28, стр. 169). С первых дней Советской власти Вильсон являлся одним из вдохновителей и организаторов интервенции против Советской России. В целях противодействия глубокому влиянию, которое оказывала на народные массы всех стран мирная политика Советского правительства, Вильсон выступил с демагогической «программой мира», сформулированной им в «14 пунктах», которая должна была служить маскировкой агрессивной политики США. Американская пропаганда и европейская буржуазная пресса создавали Вильсону ложный ореол борца за мир. Однако лицемерие мелкобуржуазных фраз Вильсона и «вильсонистов» было очень быстро разоблачено реакционной антирабочей политикой внутри страны и агрессивной внешней политикой США.

В. И. Ленин имеет в виду II (Бернский) Интернационал, созданный на конференции социалистических партий в Берне в феврале 1919 года лидерами западноевропейских социалистических партий взамен переставшего существовать с началом первой мировой войны II Интернационала. Бернский Интернационал фактически играл роль прислужника международной буржуазии. «Это настоящий желтый Интернационал», – так отзывался о нем В. И. Ленин (Сочинения, 4 изд., том 29, стр. 285).

. «Независимая с.-д. партия Германии» – центристская партия, созданная в апреле 1917 года на учредительном съезде в Готе. В обстановке революционного подъема, на усиление которого большое влияние оказала Февральская буржуазно-демократическая революция в России, оппортунистическое руководство социал-демократической партии Германии все более теряло доверие рядовых членов. Чтобы смягчить недовольство масс, отвлечь их от революционной борьбы и предупредить создание революционной партии рабочего класса, лидеры центризма предприняли попытку создать такую партию, с помощью которой можно было удерживать массы под своим влиянием. Этой партией должна была стать «Независимая с.-д. партия Германии». «Независимцы», маскируясь центристской фразой, проповедовали «единство» с социал-шовинистами, скатывались к отказу от классовой борьбы. Основную часть партии составила каутскианская организация «Трудовое содружество». Некоторое время в состав партии входила группа «Спартак», сохраняя при этом организационную и политическую самостоятельность, продолжая нелегальную работу и борьбу за освобождение масс из-под влияния центристских лидеров. В 1918 году «Союз Спартака» вышел из «Независимой с.-д. партии» и на его основе была образована Коммунистическая партия Германии. В октябре 1920 года на съезде «Независимой социал-демократической партии» в Галле произошел раскол. Значительная часть ее в декабре 1920 года объединилась с Коммунистической партией Германии. Правые элементы образовали отдельную партию и приняли старое название «Независимая социал-демократическая партия Германии»; партия просуществовала до 1922 года.

Спартаковцы – революционная организация германских левых социал-демократов; оформилась в январе 1916 года во главе с К. Либкнехтом, Р. Люксембург, Ф. Мерингом, К. Цеткин, Ю. Мархлевским, Л. Иогихесом (Тышка), В. Пиком. В апреле 1915 года Р. Люксембург и Ф. Меринг основали журнал «Die Internationale», вокруг которого сплотилась основная группа левых социал-демократов Германии. С 1916 года группа «Интернационал», кроме политических листовок, выпускавшихся в 1915 году, стала нелегально издавать и распространять «Политические письма» за подписью «Спартак» (выходили регулярно до октября 1918 года), и группа «Интернационал» стала называться группой «Спартак». Спартаковцы вели революционную пропаганду в массах, организовали массовые антивоенные выступления, руководили стачками, разоблачали империалистический характер мировой войны и предательство оппортунистических лидеров социал-демократии. Однако спартаковцы допускали серьезные ошибки в вопросах теории и политики: отрицали возможность национально-освободительных войн в эпоху империализма, не занимали последовательной позиции по вопросу о лозунге превращения империалистической войны в войну гражданскую, недооценивали роль пролетарской партии как авангарда рабочего класса, недооценивали крестьянство как союзника пролетариата, боялись решительного разрыва с оппортунистами. Ленин неоднократно критиковал эти ошибки германских левых социал-демократов (см. «О брошюре Юниуса», «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме»» и другие). В апреле 1917 года спартаковцы вошли в центристскую «Независимую социал-демократическую партию Германии», сохранив в ней свою организационную самостоятельность. В ноябре 1918 года, в ходе революции в Германии, спартаковцы оформились в «Союз Спартака» и, опубликовав 14 декабря 1918 года свою программу, порвали с «независимцами». 30 декабря 1918 – 1 января 1919 года спартаковцы создали Коммунистическую партию Германии.

Версальцы – злейшие враги Парижской Коммуны 1871 года, сторонники французского контрреволюционного буржуазного правительства во главе с А. Тьером, обосновавшегося в Версале после победы Коммуны. Версальцы при подавлении Парижской Коммуны расправлялись с коммунарами с неслыханной жестокостью. После 1871 года слово «версальцы» стало синонимом озверелой контрреволюции.

Подробный анализ и конспект книги Дж. А. Гобсона «Imperialism. A Study» («Империализм. Исследование») (Лондон, 1902) дан в ленинских «Тетрадях по империализму» (см. Сочинения, 4 изд., том 39, стр. 381–414). В 1904 году Ленин переводил книгу Гобсона на русский язык (см. Сочинения, 4 изд., том 37, стр. 287); рукопись перевода, сделанного Лениным, пока не разыскана. Ленин писал о книге Гобсона, что она «полезна вообще, а особенно полезна тем, что помогает вскрыть основную фальшь каутскианства в этом вопросе» (Сочинения, 4 изд., том 39, стр. 91). Используя богатый фактический материал книги Гобсона, Ленин в то же время подвергает критике его реформистские выводы и попытки в прикрытой форме защитить империализм.

Имеется в виду резолюция Хемницкого съезда германской социал-демократии по вопросу об империализме и отношении социалистов к войне, принятая 20 сентября 1912 года. В резолюции осуждалась империалистическая политика и подчеркивалась важность борьбы за мир: «Партейтаг объявляет свою решительную волю сделать все, чтобы установить взаимопонимание между нациями и охранить мир. Партейтаг требует, чтобы путем международных соглашений был положен конец бешеному состязанию в вооружениях, угрожающему миру и быстрыми шагами ведущему человечество к ужаснейшей катастрофе… Партейтаг ожидает, что члены партии будут неустанно прилагать все свои силы… для того, чтобы с усиленной энергией бороться против империализма до тех пор, пока он не будет низвергнут» («Handbuch der sozialdemokratischen Parteitage von 1910 bis 1913», München, 1917, S. 243–244).

Сводка цифр по Annalen des deutschen Reichs, 1911, Zahn (Анналы Германского государства, 1911, Цан. Ред.).

Statistical Abstract of the United States 1912, p. 202 (Статистический сборник Соединенных Штатов за 1912 год, стр. 202. Ред.).

За время, истекшее после ленинского анализа, концентрация производства достигла в Соединенных Штатах Америки еще большей высоты. Монополии, сосредоточив в своих руках значительную часть мощностей производства и сбыта продукции ведущих отраслей народного хозяйства, играют решающую роль в экономике и политике США. В 1954 году в 43 отраслях промышленности США 4 корпорации сосредоточивали в своих руках 75 % и больше выпускаемой продукции; в 102 отраслях – от 50 до 74 %, а в 162 отраслях – от 25 до 49 %. В 1958 году в США насчитывалось 373 тысячи промышленных компаний; у каждой из 343 корпораций в 1958 году обороты превышали 100 миллионов долларов. 50 % работающих по найму (без сельского хозяйства и государственных служащих) зависели от 200 крупнейших корпораций. Среди крупнейших промышленных корпораций выделяются несколько десятков гигантов, из них 36 с оборотами свыше 1 миллиарда долларов и 22 с активами, равными, или больше 1 миллиарда долларов. Эти 36 корпораций получили 37 % всех прибылей, а 500 крупнейших промышленных монополий – 76 % всех прибылей промышленных корпораций.

Hans Gideon Heymann. «Die gemischten Werke im deutschen Großeisengewerbe». Stuttgart, 1904 (SS. 256, 278–279) (Ганс Гидеон Гейман. «Смешанные предприятия в немецкой крупной железоделательной промышленности». Штутгарт, 1904 (стр. 256, 278–279). Ред.).

Hermann Levy. «Monopole, Kartelle und Trusts». Jena, 1909, SS. 286, 290, 298 (Герман Леви. «Монополии, картели и тресты». Йена, 1909, стр. 286, 290, 298. Ред.).

Th. Vogelstein. «Die finanzielle Organisation der kapitalistischen Industrie und die Monopolbildungen» в «Grundriß der Sozialökonomik». VI Abt., Tüb., 1914 (Т. Фогельштейн. «Финансовая организация капиталистической индустрии и образование монополий» в «Основах социальной экономики». VI раздел, Тюбинген, 1914. Ред.). Ср. того же автора: «Organisationsformen der Eisenindustrie und Textilindustrie in England und Amerika». Bd. I, Lpz., 1910 («Организационные формы железоделательной и текстильной промышленности в Англии и Америке». Том I, Лейпциг, 1910. Ред.).

Dr. Riesser. «Die deutschen Großbanken und ihre Konzentration im Zusammenhange mit der Entwicklung der Gesamtwirtschaft in Deutschland». 4. Aufl., 1912, S. 149. – R. Liefmann. «Kartelle und Trusts und die Weiterbildung der volkswirtschaftlichen Organisation». 2. Aufl., 1910, S. 25 (Д-р Риссер. «Германские крупные банки и их концентрация в связи с общим развитием хозяйства в Германии». 4 изд., 1912, стр. 149. – Р. Лифман. «Картели и тресты и дальнейшее развитие народнохозяйственной организации». 2 изд., 1910, стр. 25. Ред.).

Dr. Fritz Kestner. «Der Organisationszwang. Eine Untersuchung über die Kämpfe zwischen Kartellen und Außenseitern». Brl., 1912, стр. 11 (Д-р Фриц Кестнер. «Принуждение к организации. Исследование о борьбе между картелями и посторонними». Берлин. Ред.).

R. Liefmann. «Beteiligungs- und Finanzierlingsgesellschaften. Eine Studie über den modernen Kapitalismus und das Effektenwesen». 1. Aufl., Jena, 1909, стр. 212 (Р. Лифман. «Общества участия и финансирования. Исследование современного капитализма и сущности ценных бумаг». 1 издание, Йена. Ред.).

Dr. S. Tschierschky. «Kartell und Trust». Gott., 1903, стр. 13 (Д-р 3. Чиршки. «Картель и трест», Гёттинген. Ред.).

Report of the Commissioner of Corporations on the Tobacco Industry. Washington, 1909, стр. 266 (Отчет члена комиссии об объединениях в табачной промышленности. Вашингтон. Ред.) – цитировано по книге «Dr. Paul Tafel. «Die nordamerikanischen Trusts und ihre Wirkungen auf den Fortschritt der Technik». Stuttgart, 1913, стр. 48 (Д-р Пауль Тафель. «Североамериканские тресты и их влияние на прогресс техники». Штутгарт. Ред.).