Природные ресурсы как экономический фактор. Рента

Прошло заседание Делового клуба "Российской газеты", посвящённое вопросам природной ренты. С чего и с кого брать эту природную ренту и сколько брать? Верно ли, что если бы брали много, жили бы, как минимум, в два раза лучше? Сверхприбыль олигархов, по суждению некоторых, это чёрная кошка в тёмной комнате.., - по этим и многим другим вопросам смотрите дискуссию на развороте "РГ", - естественно, с участием М.Задорнова .

Что мы получим, если повяжем руки нефтяников новыми налогами

В ПОСЛЕДНЕЕ время в обществе активно обсуждаются вопросы увеличения налогообложения добывающих отраслей промышленности. При этом одной из наиболее популярных "технологий" изъятия якобы существующих сверхприбылей называется введение природной ренты. Не вдаваясь в детали, некоторые политики в пылу предвыборных баталий заявляют о том, что природная рента может принести в бюджет от 30 до 50 миллиардов долларов дополнительных доходов. Природная рента представляется едва ли не как новое "золото партии".

Мнения по этому вопросу в обществе разделились.

Сторонники введения природной ренты утверждают, что нефтяники полностью присваивают себе сверхдоходы от продажи нефти. Логическим продолжением этого мнения является требование о необходимости изъятия у них сверхприбылей путем введения специального налога - природной ренты. Апологеты этой точки зрения выступают за справедливое, как они считают, перераспределение доходов нефтяников в пользу неконкурентоспособных предприятий. При этом никаких расчетов, подтверждающих необходимость введения природной ренты, ее сторонники не приводят.

Противники введения природной ренты называют подобные разговоры предвыборным популизмом и борьбой за голоса избирателей. Они утверждают, что для введения ренты нет ни малейших оснований. И в качестве обоснования своей позиции приводят расчеты и показатели работы нефтяной отрасли, которые показывают, что структура доходов и расходов российской нефтяной отрасли такова, что "сверхприбыли" нефтяной отрасли являются мифом, основанным на отсутствии правдивой информации о ситуации в российской нефтянке.

В частности, утверждают противники ренты, только прямая налоговая нагрузка на нефтяную отрасль сегодня составляет 38 процентов, что подтверждается заключениями международно признанных аудиторских компаний, а самым крупным налогом является плата за пользование недрами.

Кто прав и как тут в действительности обстоят дела, и попытались выяснить участники заседания Делового клуба "Российской газеты".

Природная рента - блеф

Природная рента - это желание государственной машины и целого ряда псевдоэкономистов за счет чего-то одного развить всю экономику, заявил руководитель Комитета Государственной Думы по экономической политике и предпринимательству Григорий Томчин. Да еще так, чтобы покорить весь мир. Это блеф.

Когда мы говорим о природной ренте, о том, что досталось даром, и запас чего иссякает, у нас происходит не выравнивание общества, а расслоение. Именно в тех странах, где активно эксплуатируются природные ресурсы, есть безудержно бедные и безудержно богатые.

Кроме того, интересно узнать: до какой степени брать эту ренту и у кого? Это же абсурд. Ведь если следовать логике сторонников ренты, то ренту нужно брать и со сборщиков яблок, и с тех, кто пьёт воду.

А почему подпадает под ренту только нефть? Почему не воздух, которым дышат люди? Они же дышат, значит, надо брать с каждого воздушную ренту. Или так: люди дышат и накапливают здоровье, если воздух хороший. Если он плохой, то здоровья нет. Значит, повышенную воздушную ренту надо брать с тех, кто живет вокруг озера Байкал, - там воздух чище. Я против какого бы то ни было учета природной ренты.

Тем не менее вопрос налогообложения отраслей, имеющих сверхприбыль, и тех отраслей, которые мы хотим развивать, чтобы слезть с нефтегазовой иглы, вполне реальный. Сегодня налогообложение добывающих отраслей у нас, на мой взгляд, оптимальное. А налогообложение обрабатывающих отраслей - повышенное. Поэтому сегодня надо понизить общую налоговую базу и для тех, и для других. И при этом повысить специальную налоговую базу. Но сделать это не какими-то рентами или разделами продукции, а например акцизами. И притом синхронно. Результат может дать резкое снижение единого социального налога и снижение НДС до 15 процентов, а не до 18 процентов, как сейчас. А вот после этого повысить акцизы. Тогда общее налогообложение будет оптимальным.

Но мы могли бы жить лучше

Рентабельность нефтяного комплекса в России намного опережает среднюю рентабельность по промышленности в целом, сказал Владимир Иванов, директор программ развития исследовательского Центра стратегий развития и национальной безопасности. Так, если рентабельность по всей промышленности составляла в 2000 году 24, 7 процента, то по нефтяному комплексу, по нашим оценкам, она на порядок выше.

Оправдан ли столь большой разрыв в рентабельности? Недавно вице-президент одной из крупнейших нефтяных компаний в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" попробовал рассчитать доход нефтяных олигархов. Вот что у него получилось: в 2002 году в России было добыто 380 миллионов тонн нефти. Общая выручка за нее (включая и внутренний рынок) составила 60 миллиардов долларов. Из этой суммы было уплачено 21, 7 миллиарда долларов налогов. Плата за транспортировку нефти составила 9 миллиардов. Сама добыча, а также ремонт оборудования и зарплата сотрудникам съели 15 миллиардов. Инвестиции в другие проекты обошлись нефтяникам в 10 миллиардов. На покупку активов ушло еще 2, 8 миллиарда. Если из 60 миллиардов долларов последовательно вычесть все эти цифры, остается конечная, итоговая сумма - 1, 5 миллиарда долларов. Это и есть собственно доход нефтяных компаний.

В большинстве стран, которым посчастливилось жить "на нефти", недра и их содержимое находятся в руках государства.

Исключением являются разве что США, где собственниками недр могут быть и государство, и частные компании. Но американцы зарабатывают деньги и решают свои социальные проблемы не за счет одной отрасли экономики. Если кто-то что-то где-то из земли и качает, то сколько с них брать и как собранные деньги потратить, решит штат, на чьей территории расположено месторождение.

Особую группу составляют ближневосточные страны: Бахрейн, Кувейт, Йемен, Саудовская Аравия, ОАЕ. И разведка, и транспортировка, и добыча, и продажа нефти там находятся в руках государственных компаний. Государства эти - монархии, и нефть фактически принадлежит царствующим династиям эмиров, шейхов и королей и ими же контролируется. Но короли и эмиры нефтедолларами с населением делятся, хотя, конечно, не поровну.

В крошечном Кувейте (третье место в мире по числу миллионеров) каждый гражданин при рождении получает 3 тысячи долларов. Кроме того, все жители имеют право на беспроцентную ссуду на строительство жилья. Каждый подданный получает по 170 долларов в месяц на несовершеннолетнего ребенка и 300 - на неработающую жену. В стране действует бесплатная медицинская помощь, а если пациенту нужна операция за границей, государство берет на себя все расходы. Примерно теми же преимуществами обладают и граждане Саудовской Аравии: медицинская страховка, бесплатное лечение и обучение за рубежом, беспроцентные ссуды на строительство дома и покупку автомобиля.

В Норвегии нефтяные компании отдают казне 78 процентов прибыли. Средства эти идут через бюджет на социальные нужды, обеспечивая населению один из самых высоких уровней жизни в мире. Все, что остается после трат на образование, медицину и прочие социальные нужды, вкладывается в ценные бумаги или инвестируется в экономику. Справедливости ради необходимо отметить, что население той же Норвегии составляет всего четыре с небольшим миллиона человек. Россиянину остается только завистливо вздохнуть.

Поэтому с учетом сегодняшнего состояния России платежи по природной ренте должны поступать в местные бюджеты и целенаправленно расходоваться на социальные нужды.

Не надо ловить чёрную кошку в темной комнате, где её нет

Сверхприбыль у нефтяников есть, но только на конкретно взятой скважине, сказал Александр Перчик, доктор экономических наук, заведующий кафедрой горного права Российского государственного университета нефти и газа имени Губкина. Но из этого нельзя делать вывод об общей рентабельности отрасли. Говорить о том, избыточные это доходы или нормальные, можно только по конкретным месторождениям, а по компаниям в целом оценивать доходность с точки зрения справедливости платы за недра просто некорректно.

Посмотрите на условия, в которых работают российские нефтяники и их зарубежные коллеги. Средний дебет скважины (объем ежесуточной добычи) в России сейчас 7-9 тонн нефти в сутки. А во Вьетнаме - 700 тонн. В Саудовской Аравии - 600 тонн, в Иране - 400 и так далее. Плюс разница в климате Западной и Восточной Сибири по сравнению с Персидским заливом. Как после этого можно сравнивать налогообложение в разных странах? Везде свои условия, своя специфика.

Давайте посмотрим на финансовую сторону российской нефтянки. Средняя мировая цена российской нефти держится на уровне 175 долларов за тонну - 24 доллара за баррель. Эксплуатационные расходы порядка 50 долларов на тонну. Транспортные затраты - нефть же из Сибири надо как минимум в порт доставить - примерно 25 долларов. Налог на добычу нефти составляет 20 долларов, экспортная пошлина - еще 15 долларов на тонну. Итого уже 110 долларов.

Не забывайте при этом, что государство у нас очень внимательно относится к вопросу налогообложения нефтяных компаний и не упускает возможности получить дополнительные доходы с нефтянки. Специалистам хорошо известно, что экспортные пошлины на нефть привязаны к мировым ценам на "черное золото". Выше цены - выше экспортные пошлины. Скажем, при мировой цене российской нефти марки Urals 20 долларов за баррель экспортная пошлина составляет 1, 65 доллара, а при 30 долларах - 5, 5 доллара.

То же самое относится и к прогрессивному налогу на добычу полезных ископаемых. Есть базовая ставка 340 рублей, а реальный налог по прошлому году составил почти 700 рублей. Причем все это - законодательно утвержденные меры.

Если к перечисленным налогам добавить налог на имущество, налог на прибыль и т.д., получается, что чистая прибыль с тонны нефти составляет порядка 30 долларов. А государство получает не менее 75 долларов с тонны. Вот и получается, что 75 долларов - это расходы, а остальные 75 получает государство. И только 25-30 получает нефтяная компания, добывающая нефть. Из этой прибыли она должна что-то выделить на развитие, на погашение взятых кредитов.

А как считают наши борцы за введение ренты? Берут 100 долларов - столько, дескать, остается у компании после вычета государством налогов, умножают на добычу и получают миллиарды. Но разве так можно считать? Операционных расходов, по их мнению, при добыче нефти вообще нет.

Одним словом, рента представляет собой очередной миф. Да, тема природной ренты периодически всплывает в обществе на уровне разговоров. Так, года два или три назад Иркутская дума разработала закон о ренте и направила его в Госдуму. Как ренту надо отбирать, куда ее направлять - все было расписано. А вот как ее считать, пускай разработает Правительство. Министерство природных ресурсов, которому отдали этот законопроект, заявило, что оно не знает, как считать ренту. И о том законе все забыли. Да это и понятно - нигде в мире никто никакой ренты не изымает.

Нет такого понятия. Есть понятная плата за пользование недрами. В России это экспортная пошлина и налог на добычу полезных ископаемых.

Говоря же вообще об отношении государства к отрасли, нужно не забывать, что нельзя жить одним днем, как это было в советские времена в той же нефтянке. В этой связи вспоминается случай в Анголе, где в свое время работал советником. Прибывшие в эту страну специалисты из СССР решили увеличить здесь добычу нефти. Разработали какие-то мероприятия и радостно пошли к министру на доклад. Тот выслушал их и... в течение трех дней выдворил из страны. Почему? Потому что предложенные решения были результативны на очень короткое время. Страна Ангола была нищей, но там думали о будущих поколениях. Не самый плохой пример для подражания.

Чем выше налоги государства, тем ниже инвестиции предприятий

Раньше говорили - надо отобрать землю, сейчас - надо отобрать природную ренту, говорит Михаил Задорнов, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам. Сама постановка этой политической позиции затрагивает достаточно низменные стороны любой человеческой натуры. Ведь в каждом из нас есть элемент этого, ну, может быть, за исключением олигархов.

На мой взгляд, не надо говорить о природной ренте. Надо говорить о налоговой нагрузке на каждую конкретную отрасль в целом.

Я провел сравнения - есть оценки международных нефтяных агентств, есть оценки Мирового банка, есть оценки наших независимых институтов (например. Центра развития), которые показали, что последние три года были для нефтянки удачными. Если посмотреть, сколько заработали нефтяные компании в России и в других странах за эти три года и сколько от этого получили государства, получается следующая картина.

По моим грубым подсчетам получается так: у нас государство и нефтяные предприятия разделили сверхдоход от превышения цены на нефть примерно поровну. А в мире, причем в разных странах - от Латинской Америки до Норвегии - государство в среднем изъяло две трети дохода, и треть осталась самим компаниям. Выходит, что с точки зрения международных сравнений есть определенная возможность для движения в сторону увеличения налогообложения. Но эта возможность для увеличения налоговой нагрузки весьма ограниченна. При сегодняшних благоприятных ценах предел дополнительного изъятия из нефтяной промышленности - максимум 3-5 миллиардов долларов в год.

Если будет политическое решение - технически это сделать можно. Но я подчеркну - нефтянка уже дает в бюджет порядка 21-22 миллиардов долларов. Так что увеличения можно добиться на 15 процентов - максимум на 20 к уже существующим налогам. Но мы уже достаточно близко находимся к пределу. К тому же цены на нефть не будут высокими вечно.

При этом не стоит забывать и о других отраслях. В металлургии многие предприятия (не буду называть) практически вообще не платят налогов на своих территориях, используя либо офшоры либо предприятия, которые находятся во внутренних офшорах как центрах консолидации прибыли. И здесь доля изъятия государством существенно ниже, чем в нефтяной промышленности. А выручка металлургов превышает 20 миллиардов долларов. Скажем, в лесной отрасли объем реализации - 5 миллиардов долларов. В рыбной промышленности порядка 3-4 миллиардов долларов. И так можно пройтись по каждой отрасли.

По всем отраслям мы можем набрать где-то 10 миллиардов долларов возможного роста налоговых платежей - это моя грубая оценка возможного дополнительного налогообложения со стороны государства. Сегодняшний бюджет России (без Пенсионного фонда) 80 миллиардов долларов. И мы можем его увеличить на 10-12 процентов, если проведем вот эту операцию по увеличению доходов. Надо ли это делать? С моей точки зрения, это вполне возможно и необходимо. Однако это надо сделать так, чтобы не подорвать инвестиционные возможности отраслей. Повышение налогового бремени должно быть не за счет сокращения инвестиций.

А риск такой сохраняется. Значит, нужен определенный консенсус между государством и собственниками предприятий, так как чем больше будет государство брать, тем меньше предприятия смогут инвестировать.

Но даст ли это положительный импульс развитию экономики? Вопрос достаточно спорный. Во-первых, потому что бюджет у нас, увы, не является инструментом ускорения экономического роста - он не подстегивает экономический рост. Во-вторых, от 60 до 80 процентов инвестиций - это инвестиции именно в ТЭК - в энергетику и транспортировку энергии и углеводородного сырья, поэтому, если сократить инвестиционные возможности, это резко ударит по темпам роста экономики. И в-третьих, как показывает опыт последних лет, именно крупные компании стали центрами привлечения инвестиций. Поэтому, принимая те или иные меры, надо отслеживать последствия, которые могут возникнуть для каждой конкретной отрасли.

Вот два года назад был введен налог на добычу природных ресурсов. Сегодня этот налог занимает четвертое место среди всех налогов в России и с его помощью изымается значительная часть доходов сырьевого сектора.

Все разговоры о том, чтобы распределять ренту между людьми, - это абсолютный предвыборный популизм. Поскольку даже если возможную налоговую прибавку разделить на 150 миллионов россиян, то это ничего не улучшит и не изменит.

Нельзя пилить сук, на котором сидишь

Дополнительное бремя, которое можно возложить на нефтяную отрасль, 2-3 миллиарда долларов в год, считает Евгений Ясин, доктор экономических наук, научный руководитель Высшей школы экономики. Это максимум.

Но нельзя пилить сук, на котором сидишь. У нефтянки высокие доходы по сравнению с другими отраслями промышленности, потому что именно ее продукция востребована на мировом рынке. Но если сравнить рентабельность наших нефтяных компаний с компаниями других стран, то увидим следующее. У нас природные условия далеки от идеальных, тарифы естественных монополий высоки и продолжают расти. Если цена на нефть упадет, скажем, до 12 долларов за баррель, добыча на большинстве наших месторождений станет просто нерентабельной.

У нас есть резервы в газовой промышленности, где внутренние цены ниже внешних примерно в пять раз (по ценам на сырую нефть -в 1, 7 раза). Там есть и ресурсы для снижения издержек, для наведения порядка в распределении доходов. Но рассчитывать на то, что мы сможем получить какую-то ренту без повышения внутренних цен на газ и получить при этом средства на улучшение жизни беднейших слоев населения или на интенсификацию развития экономики, несерьезно.

Нам придется повышать цены на газ и за счет разницы цен для предприятия и покупателя можем собрать довольно приличную ренту, по моим оценкам, 5-6 миллиардов долларов в год. Правда, вырастут издержки предприятий-потребителей. Но, за исключением 2-3 отраслей, наша экономика с этим справится. Кроме того, она получит дополнительный стимул снижения издержек и повышения производительности. А она нуждается в стимулах.

Показателем размера ренты является соотношение между экспортными ценами и ценами внутреннего рынка. В нашей стране это различие в значительной степени "съедается" плохими мощностями перерабатывающих заводов. Выход готовых нефтепродуктов у нас гораздо меньше, чем на аналогичных зарубежных предприятиях. Для исправления ситуации нужны крупные инвестиции, и лишь после этого можно увеличить и налоговые изъятия. А пока нам приходится продавать нефть за рубеж всего-навсего в 1, 7 раза дороже, чем на внутреннем рынке. О какой ренте тут можно говорить?

Но не забывайте, что государство получает большие объёмы природной ренты и сейчас.

Государство ввело единый налог на добычу полезных ископаемых с очень простым начислением, которое игнорирует различия в качестве. Однако этот недостаток перевешивается простотой, которая исключает бюрократические злоупотребления.

Не сломать бы это равновесие

Давайте посмотрим на вопрос введения природной ренты с другой стороны, предложил главный редактор журнала "Нефть и капитал" Егор Друзенко. Допустим, государство выдавит из нефтяников все до копейки.

А сможет ли государство в его нынешнем состоянии эффективно распорядиться этими деньгами?

Оппоненты нефтяной отрасли ссылаются на пример Норвегии, где действительно существует фонд будущих поколений. Но, простите, там другая культура. Там министр может подать в отставку, если в печати его обвинят в коррупции. Ссылаются на систему Эмиратов. Но там имеется специальный центр, который действительно контролирует распределение денег. Строят аэропорты, дороги, системы орошения... У нас же есть центры по изъятию денег и их перераспределению в пользу отдельных групп, а вот центров, которые бы действительно заботились о будущих поколениях, увы, нет.

Важно, чтобы нынешние деньги нефтяников шли в нефтепереработку, в частности в нефтехимию, создание товаров народного потребления. За последние 10 лет мы в этом направлении значительно продвинулись. Сейчас нефтяная отрасль работает достаточно хорошо и государство получает с нефтяников достаточно приличные налоги. Это нормальный процесс и не надо нарушать этот с годами создавшийся баланс.

Выводы

Обсуждение специалистами вопроса о введении природной ренты показывает, что экономическая аргументация у сторонников введения нового налога отсутствует. А разговоры о возможности получения в бюджет за счет него 30-50 миллиардов долларов являются предвыборным блефом некоторых политиков.

Участники "круглого стола" справедливо отметили, что даже постановка вопроса о введении природной ренты абсурдна. Ведь тогда надо будет облагать новым налогом не только нефтяников и газовиков, но и... сборщиков фруктов, потребителей воды и так далее.

По оценкам специалистов, при благоприятной ситуации с ценами на нефть на мировом рынке максимальное увеличение налоговой нагрузки на нефтяную отрасль может составить примерно 3 миллиарда долларов, что в масштабах страны не даст особого экономического эффекта. С другой стороны, принятие решения об увеличении налоговой нагрузки должно учитывать все возможные последствия для российской экономики. В первую очередь сохранение инвестиционных возможностей предприятий добывающих отраслей, которые сегодня демонстрируют не только высокие темпы роста производства, но и являются крупнейшими заказчиками для смежных отраслей экономики.

Если следовать логике сторонников ренты, то ренту нужно брать и со сборщиков яблок, и с тех, кто пьёт воду.

Понятие «природные ресурсы»

В природные ресурсы включают землю и недра, растительный и животный мир, лесные и водные ресурсы, воздушный бассейн и климат.

Природные ресурсы распределены неравномерно. В результате этого различные районы, страны, регионы и даже целые материки имеют разную ресурсообеспеченность, т.е. соотношение между величиной природных ресурсов и размерами их использования. Этот показатель по каждому виду ресурсов можно выразить либо количеством лет, на которые должно хватить данного ресурса, либо его запасами на душу населения.

При этом возникают два момента. Во-первых, хватает ли запасов данного вида природных ресурсов и на сколько. Во-вторых, как следует использовать этот природный ресурсе (комплексность, эффективность, безотходность и т.д.).

Большое влияние на вовлечение природных ресурсов в процесс производства оказывает научно-технический прогресс. С одной стороны, он способствует рационализации использования природных ресурсов: выявление более дешевых по добыче и легко транспортируемых топливных ресурсов (природный газ по трубопроводам); внедрение более полного извлечения и переработки нефти (в настоящее время коэффициент отдачи пластов в среднем для топливных ресурсов составляет около 45%, в том числе для угля открытой добычи - 80-90%, шахтной добычи - 35-80% , для нефти - 35%, природного газа - 80%); повышение коэффициента использования уже добытого топлива и сырья (средний мировой уровень полезного использования первичных полезных энергоресурсов составляет около 1/3, в том числе при сжигании угля - 20%; нефти - 24%; природного газа - 48%); внедрение безотходных технологий (оборотная вода и т.д.). В целом в сельском хозяйстве внедряются; более интенсивные способы ведения земледелия и животноводства, в промышленности - переход к энергосберегающим и материалосберегающим технологиям, проводится политика экономии ресурсов.

С другой стороны, под влиянием научно-технического прогресса расширяются старые производства и получают «второе дыхание» старые промышленные районы, создаются новые производства, осваиваются новые территории, увеличивается число полезных ископаемых, вовлекаемых в производство.

Сложно сказать, какая из тенденций победит в скором будущем: сберегающая или потребляющая. Но надо отметить тот факт, что разведанные запасы полезных ископаемых растут быстрее, чем их добыча.

Влияние природных ресурсов на экономику

В большинстве стран с развитой рыночной экономикой природных ресурсов (особенно полезных ископаемых) потребляется больше, чем они их имеют. Недостающие ресурсы ввозятся преимущественно из развивающихся стран. В силу этого огромные сырьевые потоки движутся в три основных центра их переработки: Северную Америку, Западную Европу, Восточную и Юго-Восточную Азию. Такое положение дел порождает две проблемы: зависимость развитых стран от поставок сырья и сырьевую ориентацию экспорта многих развивающихся государств.

Неравномерность обеспечения стран природными ресурсами, а также потребления их выдвигает ряд закономерностей в экономическом развитии разных стран. Первая из них связана с необходимостью поиска путей более рационального использования природных ресурсов в условиях их нехватки. Особенно остро эта проблема стоит для развитых стран. Собственно говоря, их вариант промышленного развития в последние десятилетия (экономия ресурсов) и есть ресурсосберегающий путь экономического развития.

Природные ресурсы, как известно, делятся на возобновляемые и невозобновляемые. Особенно бережно следует относиться к невозобновляемым ресурсам. Необходимо также принимать действенные меры в отношении возобновляемых ресурсов (пресная вода, лес, почва), восстанавливать их первоначальное состояние, Многие страны мира активно используют вторичное сырье и отходы производства, сберегая таким образом «кладовые» природы. Наконец, следует всемерно стремиться к созданию максимального количества малоотходных и безотходных предприятий и технологий.

Рента

В экономике наибольшее значение имеют земельная и горная рента, т.е. доход от сдачи в аренду земельных угодий и месторождений полезных ископаемых.

Величина земельной ренты зависит как от общественных, так и от природных условий. В сельском хозяйстве величина ренты тем больше, чем плодороднее земля, лучше географическое расположение и обустроенность вследствие проведения соответствующих мероприятий на арендуемом участке земли. Таким образом, здесь рентные отношения представляют собой отношения по распределению дохода между собственником земли и арендатором. Сама по себе земельная рента возникает вследствие того, что земельный собственник передает свое право пользования землей предпринимателю или другому арендатору.

Рента существует и в добывающей промышленности. Это горная рента. В хозяйственной жизни она обычно представлена теми специальными налогами (налог на пользование недрами, налог на воспроизводство минерально-сырьевой базы и др.), которые добывающая компания платит главному собственнику природных ресурсов - государству.

Экологическая проблема

Окружающей природной средой называется та часть земной природы, с которой человеческое общество непосредственно взаимодействует в своей жизни и производственной деятельности на данном этапе исторического развития.

Хотя вторая половина ХХ в. - это время невиданных ранее темпов экономического роста, однако оно во все в большей мере стало осуществляться без надлежащего учета возможностей окружающей природной среды, допустимых хозяйственных нагрузок на нее. В результате происходит деградация окружающей природной среды.

В качестве примеров деградации окружающей природной среды в результате нерационального природопользования можно привести обезлесение и истощение земельных ресурсов. Процесс обезлесения выражается в сокращении площади под естественной растительностью, и прежде всего лесной. По некоторым оценкам, во время возникновения земледелия и скотоводства лесами было покрыто 62 млн км 2 суши, а с учетом кустарников и перелесков - 75 млн км 2 или 56% всей ее поверхности. В результате продолжающегося уже 10 тыс. лет сведения лесов их площадь сократилась до 40 млн км 2 а средняя лесистость - до 30%.

В наши дни сведение лесов продолжается быстрыми темпами: ежегодно их уничтожается более 20 тыс. км 2 Лесные массивы исчезают по мере расширения запашки земли и пастбищ, роста заготовки древесины. Особенно угрожающее положение сложилось в зоне тропических лесов, где, по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), в середине 80-х гг. ежегодно уничтожалось 11 млн га лесов, а в начале 90-х гг. - примерно 17 млн га, особенно в таких странах, как Бразилия, Филиппины, Индонезия, Таиланд.

Деградация земельных ресурсов в результате расширения земледелия и животноводства происходила на протяжении всей истории человечества. По подсчетам ученых, в результате нерационального землепользования человечество в ходе неолитической революции уже потеряло 2 млрд га некогда продуктивных земель, что значительно больше всей современной площади пашни. И в настоящем в результате процессов деградации почвы ежегодно из мирового сельскохозяйственного оборота выбывает около 7 млн га плодородных земель, которые теряют свое плодородие и превращаются в пустоши. Потери почвы можно оценить не только по площади, но и по массе. Американские ученые подсчитали, что только пахотные земли нашей планеты ежегодно теряют 24 млрд плодородного почвенного слоя.

Процесс деградации почв особенно интенсивно протекает на засушливых землях, которые занимают около 6 млн км 2 и в наибольшей мере присущи Азии и Африке. В пределах засушливых земель расположены и главные районы опустынивания, где перевыпас скота, сведение лесов и нерациональное орошаемое земледелие достигли максимального уровня. По существующим оценкам, общая площадь опустынивания аридных земель в мире составляет в наши дни 4,7 млн км 2 в том числе территория, на которой произошло антропогенное опустынивание, оценивается в 900 тыс. км 2 . Ежегодно она прирастает на 60 тыс. км 2 .

Другая причина деградации мировой экологической системы - загрязнение ее отходами производственной и непроизводственной деятельности человека. Количество этих отходов очень велико и в последнее время приняло размеры, угрожающие существованию человеческой цивилизации. Отходы делятся на твердые, жидкие и газообразные.

В настоящее время не существует единой оценки количества твердых отходов, порождаемых хозяйственной деятельностью человека. Не так давно для всего мира они оценивалась в 40- 50 млрд т в год с прогнозом увеличения до 100 млрд т и более к 2000 г. По современным расчетам, к 2025 г. объем таких отходов может возрасти еще в 4-5 раз. При этом следует также учитывать, что в настоящее время только 5-10% всего добываемого и получаемого сырья переходит в конечную продукцию и 90-95% его в процессе переработки превращается в прямые отходы.

В структуре твердых отходов преобладают промышленные и горно-промышленные отходы. В целом и на душу населения они особенно велики в России, США и Японии. По душевому показателю твердых бытовых отходов лидерство принадлежит США, где на каждого жителя в год приходится 500-600 кг мусора. Несмотря на все расширяющуюся утилизацию твердых отходов, во многих странах мира она либо находится на начальной стадии, либо отсутствует.

Жидкими отходами загрязняется прежде всего гидросфера, причем главными загрязнителями здесь выступают сточные воды и нефть. Общий объем сточных вод в начале 90-х гг. достиг 1800 км 3 . Для разбавления единицы объема загрязненных сточных вод до приемлемого к использованию уровня требуется в среднем от 10 до 100 и даже 200 ед. чистой воды. Таким образом, использование водных ресурсов для разбавления и очищения сточных вод стало самой крупной статьей их расходования. Это относится прежде всего к Азии, Северной Америке и Европе, на которые приходится около 90% всего мирового сброса сточных вод.

В итоге деградация водной среды в наши дни приняла глобальный характер. Примерно 1,3 млрд человек пользуются в быту только загрязненной водой, что служит причиной многих эпидемических заболеваний. В силу загрязнения рек и морей снижаются возможности рыболовства.

Большую тревогу вызывает загрязнение атмосферы пылевидными и газообразными отходами, выбросы которых непосредственно связаны со сгоранием минерального топлива и биомассы, а также с горными, строительными и другими земляными работами.

Масштабным и опасным аспектом экологического кризиса является воздействие на нижние слои атмосферы парниковых газов, прежде всего диоксида углерода и метана. Диоксид углерода поступает в атмосферу в основном в результате сгорания минерального топлива (2/3 всех поступлений). Источниками поступления в атмосферу метана служат сжигание биомассы, некоторые виды сельскохозяйственного производства, утечка газа из нефтяных и газовых скважин.

По некоторым подсчетам, только в 1950-1990 гг. мировой объем выбросов углерода вырос в четыре раза, достигнув 6 млрд т, или 22 млрд т углекислого газа. Основную ответственность за эти выбросы несут экономически развитые страны Северного полушария, на долю которых приходится большая часть таких выбросов (на США - 25%, страны - члены ЕС - 14%, страны - члены СНГ- 13%, Японию - 5%).

Одним из главных последствий экологического кризиса на планете является оскудение ее генофонда, уменьшение биологического разнообразия. Биологическое разнообразие Земли оценивается в 10-20 млн видов, в том числе на территории бывшего СССР - 10-12% от общего количества. Урон в данной сфере уже достаточно ощутим. Это происходит из-за разрушения среды обитания растений и животных, чрезмерной эксплуатации сельскохозяйственных ресурсов, загрязнения окружающей среды. По подсчетам американских ученых, за последние 200 лет на Земле исчезло около 900 тыс. видов растений и животных. Во второй половине ХХ в. процесс сокращения генофонда резко ускорился. В результате ученые пришли к выводу, что при сохранении существующих тенденций в 1980-2000 гг. возможно исчезновение 1/5 всех биологических видов, населяющих ныне нашу планету.

Выводы

1. Природные ресурсы - это земля и недра, растительный и животный мир, лесные и водные ресурсы, воздушный бассейн и климат.

2. В современных условиях потребление природных ресурсов продолжает расти. Существует два альтернативных пути развития мирового хозяйства: продолжение увеличения разведки и добычи полезных ископаемых и ресурсосбережение.

3. Основная часть природных богатств сосредоточена в развивающихся странах. Главная «болезнь» экономик этих стран - ориентация на экспорт сырья при замораживании развития обрабатывающих отраслей. В то же время дефицит природных ресурсов в развитых странах Запада обусловливает направленность основных потоков международной торговли природными ресурсами из развивающихся стран (добывающих) в развитые (потребляющие).

4. Рента выступает как доход от собственности на природные ресурсы. Величина ренты зависит как от общественных, так и от природных условий. Наибольшее значение имеют земельная и горная рента.

5. Экологическая проблема - одна из глобальных проблем современности. Она тесно связана с вопросами ресурсодефицитности, экологической безопасности и экологического кризиса. Одним из путей разрешения экологической проблемы является путь «устойчивого развития», предложенный в качестве основной альтернативы развития человеческой цивилизации.

Термины и понятия

Природные ресурсы

Ресурсообеспеченность

Земельная рента

Горная рента

Окружающая природная среда

Вопросы для самопроверки

1. Что такое природные ресурсы?

2. Как влияет обеспеченность природными ресурсами на развитие экономики стран мира?

3. Назовите виды ренты.

4. Какие существуют основные виды загрязнения окружающей среды?

5. Как развитые страны мира могут помочь развивающимся в борьбе с последствиями загрязнения окружающей среды? Пойдут ли они на это?

6. Какие страны в наибольшей степени несут ответственность за загрязнение твердой, жидкой и газообразной оболочки Земли?

Глава 16. Знания

Знаменитый английский ученый средневековья Роджер Бэкон (1214-1294), доказывая, что знания увеличивают власть человека над природой и приносят ему практическую пользу, высказал мысль: «Знания - сила». По мнению Бэкона, получение знаний возможно прежде всего через науку.

Немного политэкономии на сайте. Вы не задавались вопросом, почему вообще мы, российский и украинский народ, живем так бедно? Не все конечно. Кое-кто очень богато, а большинство очень бедно. И это при наших то природных ресурсах!

Вы что-нибудь слышали о природной ренте от наших политиков? От экономистов, от партийных лидеров, от оппозиции?

Эта тема находится как бы под негласным табу, как будто и нет такого понятия.

А общемировая практика, напротив, вполне открыто решает этот вопрос.

Итак, что такое природная рента?

Рента в первоначальном смысле слова, обозначала доход землевладельца со сдаваемого в аренду земельного участка или доход, получаемый рантье в виде процента с предоставляемого в ссуду капитала. Это было давно, но правда.

В России под "природной рентой" понимается плата за пользование недрами, которые находятся в собственности государства и переданы им в управление, как правило, частным компаниям на срочной и возмездной основе.

Если коротко и упрощенно, принимая во внимание, что у нас нынче рыночная экономика и, соответственно, совершенно определенно капиталистическое общество, то частная собственность (которая становится все более превалирующей в обществе) формируется за счет результатов деятельности человека, а общественная - из ресурсов, возникших без участия человека. То есть, за счет того, чем Господь наделил землю, на которой стоит то или иное государство. В нашем случае Россию, то есть нас – жителей России.

Можно вспомнить и о Конституции, которая, как известно, закрепляет общенациональное владение недрами.

Но так получилось, что по ныне действующему закону «О недрах», пролоббированному нефтяными олигархами, сверхприбыль спокойно течет в карманы частных нефтяных компаний и их владельцев.

Стоит лишь заметить, что нигде в мире и сегодня ничего подобного нет. В подавляющем большинстве стран мира от 80 до 90% сверхприбылей от эксплуатации недр поступает в государственную казну. (Взято отсюда)

Вот некий образец социальных условий, в которых живут граждане страны, где честно решают вопрос природной ренты:

В САУДОВСКОЙ АРАВИИ, монархия)
…Зарплата медсестры - 10 000 $.
За каждого новорожденного выплачивается 70 000 $.
Новобрачным дарится 64 000 $ на поку пку квартиры.
На открытие личного бизнеса единовременная материальная помощь - 50 000 $.
Крупные налоги и поборы запрещены.
Образование и медицина бесплатные.
Образование и стажировка за рубежом - за счёт государства.
Сеть магазинов для многодетных семей с символическими ценами на основные продукты питания.
За продажу продуктов с просроченным сроком годности - большие штрафы и задержание подразделениями спецполиции.
Часть аптек - с бесплатным отпуском лекарств.
За подделку лекарств - смертная казнь.
Квартирная плата - отсутствует.
Плата за электроэнергию для населения отсутствует.
Продажа и употребление спиртного запрещены - «сухой закон».
Кредиты на покупку автомобиля и квартиры - беспроцентные.
Риэлторские услуги запрещены.
Покупку автомобиля до 50% оплачивает государство, бойцам народного ополчения - 65%.
Бензин стоит дешевле воды. 1 литр бензина - 0,14 $ (отсюда)

Так вот, ещё раз спрошу, слышали вы что-нибудь о природной ренте от наших политиков?

Этот вопрос задал мне один умный человек в частной беседе. По его подсчетам граждане России должны были бы получать на личные счета приблизительно 100 тыс рублей ежегодно, если бы им честно и справедливо выплачивали ренту от продажи нефти-газа.

Академик РАН Дмитрий Львов очень наглядно посчитал из чего создаётся российский доход - если принять весь нераспределенный доход страны за 100 процентов, то наш общий труд вносит в доход 5 процентов, бизнес российский дает еще 20 процентов. А 75 процентов – это природные ресурсы: газ, нефть, лес, рыба и так далее. Один газ приносит нам около 30 миллиардов долларов в год. Следовательно, основной доход создает природный потенциал России. Этот доход и называется рентой. В широком смысле - это как бы дополнительный доход, сверхдоход. Но при этом оказалось, что 70 процентов всех налоговых поступлений страны идут за счет фондов оплаты труда. Как же это так? ... Если у нас на самом деле 75 процентов доходов создается рентой, а мы везде трубим, что 70 процентов налогов получаем за счет труда, то это безобразие" . (отсюда)

Смекаете, почему понижение цены на нефть отнюдь не привело к удешевлению бензина? Смекаете, почему наши политики так не любят тему природной ренты? Ни единоросы, ни коммунисты, ни жириновщики...

Тут ещё много умных вопросов можно задавать. Но есть ли читатель у таких статей?

Vadim: Есть

Краснею и шаркаю ножкой...

Источник : НИА-Природа

В начале нынешнего года в Государственной Думе состоялось рассмотрение в первом чтении законопроекта «О рентных платежах за пользование отдельными видами природных ресурсов», внесенного группой депутатов от разных фракций еще в декабре 2003 г. Законопроект был отклонен: его поддержали 116 депутатов, при необходимых 226 голосах. Представлял законопроект палате депутат В.К. Гартунг (фракция «Справедливая Россия»). Учитывая большой интерес читателей к данному вопросу, редакция «Природно-ресурсных ведомостей» обратилась к депутату Государственной Думы В.К. Гартунгу с просьбой дать интервью на эту тему. Беседу провела доктор экономических наук, профессор, в прошлом – тоже депутат Государственной Думы Л.Д. Гагут.

Л.Г. Чем объясняется, что важнейший законопроект шесть лет не рассматривался Государственной Думой?

В.Г. То, что законопроект пролежал в Думе шесть лет, само по себе является событием, потому что очень мало законопроектов, которые столько времени отлежали в Госдуме. Сам этот факт говорит о том, что это очень серьезный законопроект. Но он затрагивает весьма существенные экономические интересы влиятельных структур, которым хотелось бы сохранить существующее положение вещей.

Л.Г. В чем суть законопроекта?

В.Г. Законопроектом предлагается ввести в правовую практику такое понятие, как природная рента. Законопроектом предусматривается применение дополнительных видов платежей – рентных платежей за пользование отдельными видами природных ресурсов (углеводородное сырье, цветные металлы, руды черных металлов, драгоценные камни). В настоящее время после добычи эти виды ресурсов становятся собственностью добывающих компаний. Что же происходит дальше? Можно привести много примеров, как платятся налоги после продажи этих наших полезных ископаемых. Дело «ЮКОСа» - наиболее наглядный пример того, как через фирмы-посредники завышались затраты, и что оставалось после этого государству. Это только один пример, на самом деле все эти схемы живы и действуют до сих пор. Данным законопроектом предлагается, как и должно быть по Конституции, объявить все наши национальные богатства общенародной, т.е. государственной собственностью, и далее государство будет определять вознаграждение операторам, которые добывают эти полезные ископаемые. Подобная практика существует в Норвегии, в Объединенных Арабских Эмиратах и других странах. Собственником нефти являются сами эти страны, а компании-операторы по соглашению получают свою долю доходов от добычи природных ресурсов, в том числе компенсацию за издержки. То же самое предлагается сделать и нам. Природная рента является основой для поддержания выживания населения. И этим законопроектом мы хотим сделать нашу Конституцию действительно работающим документом, чтобы люди, если они живут на богатейшей земле, могли иметь и соответствующий уровень жизни. Следует отметить, что законопроект, о котором идет речь, вносился одновременно с законопроектом «О правах граждан Росси на доходы от использования природных ресурсов». Этим законопроектом предлагается создать государственный внебюджетный фонд – Фонд прав граждан России на доходы от использования природных ресурсов страны. Он будет формироваться за счет доходов, полученных от взимания рентных платежей («природной ренты») за пользование природными ресурсами. 80% средств этого фонда мы предлагаем распределять на лицевые счета граждан Российской Федерации. Данный законопроект тоже был отклонен в первом чтении. Это понятно, т.к. если отклонен первый закон, коль нет того, что распределять, то все остальное не имеет смысла.

Л.Г. Означает ли предложенное в законопроекте национализацию добывающих отраслей?

В.Г. Здесь не идет речь о национализации добывающих отраслей. Речь идет о том, что этим законопроектом восстанавливается прямое действие Конституции и восстанавливается общенародная собственность на недра. Как добывали частные компании, и в том числе с государственным участием, так и будут добывать. Другое дело, что государство становится собственником добытого. Законопроект не имеет никакой идеологической направленности. Поэтому если посмотрите состав авторов этого законопроекта, то тут представители самых разных фракций – КПРФ, "Справедливой России" и "Единой России".

Л.Г. А разве сегодня не существует механизма изъятия рентных доходов от добычи полезных ископаемых через налог на прибыль?

В.Г. Что такое налог на прибыль, его природа? Прибыль – это результат предпринимательской деятельности: тот, кто лучше работает, тот больше прибыли получает, правильно? Тот, кто хуже работает, меньше прибыли получает, соответственно, платят налоги они по-разному. Какая заслуга предпринимателей в том, что одному досталась легкодоступная нефть, другому – труднодоступная нефть? В чем здесь предпринимательская жилка? Какое вообще отношение к этому имеет налог на прибыль? Налогом на прибыль должна облагаться действительно заработанная предпринимателем прибыль – это правильно, и никакого отношения к этому законопроекту это не имеет.

Л.Г. Что конкретно даст принятие этого закона государству, добывающим предприятиям, гражданам нашей страны, регионам, где ведется разработка полезных ископаемых?

В.Г. Государство благодаря законопроекту о природной ренте становится собственником природных ресурсов и получает возможность контролировать ценообразование, при этом все затраты на инфраструктуру, на добычу полезных ископаемых ложатся на добывающие компании, и эта нагрузка с государственного бюджета снимается. Сегодня можно услышать много претензий по поводу того, что геологоразведка у нас фактически в загоне, инфраструктурой никто не занимается. В лучшем случае эти затраты берет на себя государство, что неправильно, потому что сверхприбыли остаются у частных компаний, а если нужно государству увеличить добычу, инфраструктурную составляющую, то нагрузку опять же несет государство, и это тоже неправильно. Поэтому введение рентных платежей за пользование отдельными видами природных ресурсов прежде всего поможет развитию добывающих отраслей.

В настоящее время условия добычи на различных месторождениях очень сильно отличаются. Одни месторождения практически нерентабельны, а другие дают сверхприбыли. Данный законопроект устраняет эту несправедливость: компаниям гарантируется право на компенсацию всех затрат, связанных с добычей, разведкой природных ресурсов, затрат на инфраструктуру, на железную дорогу и так далее. У нас известная проблема: есть богатые месторождения, например в Восточной Сибири, но там нет транспортных веток, все знают о богатейших месторождениях, но никто за них не берется, и, возможно, эти месторождения еще сто лет не будут разведаны. Наш законопроект решает эту проблему: те компании, которые добывают полезные ископаемые в очень благоприятных условиях, будут платить больше налогов. А те, которые не могут обойтись без лишних затрат, какое-то время вообще не будут платить налоги, потому что они будут получать возмещение. Кстати, такой механизм предусмотрен в законе «О разделе продукции». Почему-то иностранным компаниям мы такие права даем, а собственным компаниям не можем их предоставить.

Что даст гражданам страны. Полагаю, что законопроект мог бы решить многие социальные проблемы, особенно актуальные сейчас, во время глобального кризиса. Сегодня мы передали чиновникам право решать, куда направить доходы от продажи природных ресурсов: на строительство жилья, на медицину, на науку и так далее. А если бы мы эти деньги отдали на счета гражданам, они могли бы решить сами, куда и как их использовать: кому-то нужно обучить детей, кому-то поправить здоровье, кому-то – решить жилищную проблему.

Что касается регионов, распределения рентных доходов между отдельными добывающими субъектами федерации и государством, то это уже вопрос второго чтения законопроекта. Во втором чтении могут быть разные варианты и того, как использовать ренту гражданами – через лицевые счета граждан или как-то по-другому. В частности, при обсуждении законопроекта представители КПРФ заявляли, что нужно по-другому распределять ренту, и эта идея тоже имеет право на существование. Все это предмет второго чтения.

Л.Г. Не пострадают ли при этом доходы бюджета, ведь для части предприятий уменьшится налоговая нагрузка, тогда как изъятие сверхдоходов представляется достаточно проблематичным. Насколько вообще технически возможно сейчас уловить эту самую дифференциальную ренту и не открывает ли это простор для коррупции?

В.Г. По действующему бухгалтерскому учету затраты по каждому виду продукции считаются отдельно. Это раньше существовало так называемое перекрестное субсидирование, когда можно было по видам производства все в кучу складывать, и невозможно определить, где убыточное, а где прибыльное производство. Сейчас это исключено. Принятый сегодня механизм работает достаточно давно, и нет никакой сложности считать по каждому месторождению, тем более если мы можем считать по каждому виду продукции. Я не вижу тут сложности. Тем более что НДПИ сегодня считается по такой же схеме. В законопроекте механизм формирования фонда прописан так, что он позволяет максимально полно изымать сверхдоходы от добычи природных ресурсов. И я вас уверяю, что это будут совсем не те цифры, которые сегодня получает бюджет, даже в нынешней ситуации при нынешних ценах на сырье, не говоря уже о том, какие цены были полгода назад и какие доходы могло бы получить наше государство и наше население.

Л.Г. Почему же тогда, несмотря на все очевидные выгоды, этот законопроект не был принят?

В.Г. Думаю, что этому препятствовали те же причины, из-за которых закон пролежал в Госдуме в течение шести лет. За это время многое изменилось, некоторые идеи из этого проекта частично уже реализованы и потому потеряли актуальность. В частности, у нас появился Фонд национального благосостояния. Мы сегодня изымаем часть нефтяных сверхдоходов и аккумулируем их в специальных фондах. Но проблема распределения этих средств между гражданами не решена до сих пор. В чем, на мой взгляд, принципиальная причина того, почему такие законопроекты не принимаются? Вспомните басню, как лиса делила сыр. Двое спорили, она у одного откусила, у второго… Тот, кто делит, тот всегда при доле, понимаете? А при нынешнем уровне коррупции в нашей стране, какими бы несметными богатствами мы ни обладали, даже если мы еще что-то откроем, наши граждане не будут жить хорошо.

Л.Г. Каковы на Ваш взгляд, дальнейшие перспективы совершенствования рентного законодательства в нашей стране?

В.Г. Я считаю, что законопроект даже в этой ситуации не потерял своей актуальности, потому что он затрагивает фундаментальные основы нашего государства, и совершенствование законодательства в этом направлении позволило бы решить многие наши сегодняшние проблемы. Думаю, что эти идеи в конце концов найдут отражение в российском законодательстве. Уже сейчас принимаются меры, чтобы каким-то образом уравнять предприятия и учесть эту ренту. Мы освободили целый ряд участков по добыче от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в связи с тем, что нужны затраты на геологию, на обустройство и так далее. Не так давно премьер-министр Путин В.В. встречался с руководителями нефтяных компаний и там обсуждался вопрос о введении налога на сверхдоходы. Речь идет именно о том, что этим налогом будут заменяться НДПИ и экспортная пошлина. То есть, если посмотреть налогооблагаемую базу, это и есть как раз закон о ренте. Это рентный платеж, который под другим названием обсуждается сейчас правительством. Существует опыт других стран, о которых сказано выше. Чем же Россия хуже этих стран и почему она не может так же рационально распоряжаться своими природными ресурсами? Мы должны признать право наших граждан на природные богатства, данные Богом нашей земле и нашим предкам, которые их сохранили, защитили, проливали кровь за эту землю, чтобы обеспечить достойную жизнь и нам, и нашим потомкам.

Ниже публикуются выступления представителей отдельных фракций и комитетов Государственной Думы при обсуждении законопроекта (в сокращении).

Кулик Г.В., зам. председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам, фракция "Единая Россия".

Мы уже второй раз рассматриваем и будем третий раз рассматривать законопроект, который так сказать, пытается уловить ренту II и каким-то образом использовать ее отдельно от тех средств, которые поступают или могут поступать в бюджет. Еще раз хочу сказать, что налогооблагаемая база, которая предлагается, вернее, этот законопроект мало чем отличается от того законопроекта, который мы с вами рассматривали на предыдущем заседании, где одним из авторов был С.Ю. Глазьев. Это попытка посчитать издержки по каждому участку, где ведется добыча полезных ископаемых, определить какую-то цену реализации, в данном случае для участка предлагается цена реализации международная на бирже, что сделать практически невозможно, из трубы, только из трубы, где все перемешано, мы можем определить эту цену, одним словом, не технически и, самое главное, повторно, вдобавок к тому налогу на прибыль, который действует. По идее, раз добыча легкая – меньше затрат, а цена предлагается одинаковая, значит, в компании больше прибыли, она больше налог платит. В какой-то степени при этом улавливается эта рента, хотя, я согласен, этого недостаточно.

Сейчас мы с вами приняли другие меры, каким-то образом пытаемся уравнять предприятия и учесть эту ренту. Мы освободили целый ряд участков по добыче от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в связи с тем, что нужны затраты на геологию, на обустройство и так далее. Совершенная, стопроцентная эта система? Нет, не совершенная. Дальше надо совершенствовать, надо думать об угле – такой проект есть, - о других полезных ископаемых. То есть работа в этом направлении ведется.

Еще одна сторона вопроса. Комитет сегодня не может поддержать предложение, которое целиком меняет порядок формирования бюджета, не соответствует принятому Бюджетному кодексу.

Комитет не поддерживает законопроект. Заключение правительства отрицательное. И честно могу вам сказать: практически его реализовать, поверьте мне, невозможно.

В.В.Жириновский, заместитель председателя Государственной Думы, фракция ЛДПР.

Фракция поддерживает этот законопроект, хотя мы понимаем, что он вряд ли будет принят Государственной Думой. Если вы будете брать во внимание следствие и не видеть причины, мы никогда не добьемся успеха. Вот приводятся две страны в пример – Объединенные Арабские Эмираты и Норвегия. Какое государственное устройство в обоих случаях? Монархия. А у нас республика. Если республика – тогда демократия, а раз демократия, тогда будут влиять политические силы, которым как раз выгодно то, что сегодня у нас происходит. А успех там, где монархические государства, - и Норвегия, и Объединенные Арабские Эмираты. В Объединенных Арабских Эмиратах вообще никакой демократии, там нет политических партий, практически не функционирует парламент, все эмир решает, и эмир заботится о подданных.

Конечно, слова "национализация" боятся некоторые наши руководители. Упаси бог, это самое главное, это нельзя нарушать, весь смысл демократической революции никой национализации, никакого возврата в руки государства, все должно быть в частных руках. А они все продают и туда гонят, и деньги там остаются. Мы одного чудака в Читу посадили, но все остальные – в Лондоне. Конечно, все это должно быть в руках государства, и по нефти, и по газу, и по всему остальному. Это самая доходная часть, за это идет война. Весь ХХ1 век за это будут биться все страны, и все войны, которые идут, - это войны за нефть или нефтепроводы. Вы думаете, им нужен наш парламент, наши политические партии? Труба нужна! Они нас заставляют подписать Энергетическую хартию, чтобы мы разрешили им подобраться к источникам энергоносителей. То есть это проблема глобальная, историческая. Все решается в других кабинетах. Нам никогда не разрешат взять в свои руки. Мы колония, из нас все высасывают, все выкачивают.

Н.Ф. Рябов, фракция КПРФ.

Мы, Коммунистическая партия Российской Федерации, уже на протяжении двадцати лет вам доказываем, что такие отрасли, как газовая, нефтяная, должны принадлежать всему народу, то есть находиться в собственности государства. Если бы это находилось в собственности государства, ни о какой ренте разговор сегодня не шел бы, все доходы аккумулировались бы в бюджете и расходовались бы постатейно в соответствии с теми решениями, которые мы с вами здесь принимали. Это и есть нормальная схема распределения доходов, получаемых от этих источников. Другого пути, как сегодня предлагается, особенно в условиях олигархического капитализма, мы не найдем. Все эти деньги уйдут на какой-то фонд, и потом ни фонда, ни лицевых счетов мы с вами не найдем.

Вот нам с вами нужно определить точно, хотим мы этого или не хотим. Судя по всему, мы не хотим национализировать эти отрасли, и даем тем товарищам, у которых находятся в ведении эти огромные доходы, реализовывать их в своих интересах, и будем считать копейки от ренты, и ничего в государственном масштабе никогда не решим, сколько бы мы об этом ни говорили. Поэтому я вас призываю одуматься и принять закон о национализации этих отраслей народного хозяйства.

Л.Ф. Шубина, фракция "Единая Россия".

Статья 20 проекта закона, который мы сейчас обсуждаем, предлагает иметь право на выплаты всем, независимо от того, каков доход семьи, какого возраста граждане Российской Федерации. И вот что касается того, о чем тут, в зале, говорил сейчас Рябов, мне кажется ностальгией по поводу того, чтобы раздать всем сестрам по серьгам. Мне кажется, уже пора от этого отходить. Мы социальное государство, это говорит о том, что мы должны адресно поддерживать те регионы и тех людей, которые сегодня нуждаются в помощи. Поэтому я считаю, что концепцию проекта закона невозможно даже рассматривать.

Но здесь есть вторая проблема, о которой я хотела бы сказать. Я думаю, что здесь должны быть особые преференции тем регионам, экологии которых наносится ущерб, где социальная обстановка напряжена из-за того, что идет разработка недр, и хочу привести в пример Сахалинскую область. В 1994 году, когда мы впервые в России начали разрабатывать шельф на условиях соглашения о разделе продукции, по соглашению нам должно было отходить 40 процентов от добычи нефти и 60 процентов шло в федеральный бюджет. И тогда мы стали изучать опыт Америки. Вот много говорили сейчас о Норвегии, об Арабских Эмиратах. В США Аляска прекрасно работает, добывая нефть и газ на условиях СРП. И вот там есть Перманентный фонд, он называется Фондом будущих поколений, но это только на Аляске, которой причиняется экологический ущерб и где, соответственно, есть другие последствия, вся-то Америка этого фонда не имеет! Так вот там совсем другое налоговое обложение. А у нас с принятием Бюджетного кодекса и Налогового кодекса как изменился налог, который остается на территории Сахалинской области? 5 процентов от нефти и 0 процентов от газа. Идет тяжелая техника, продавливаются дороги, наносится экологический ущерб, а Сахалинская область отправляет практически все деньги – около 8 миллиардов в год – в федеральный бюджет. Я полагаю, что здесь есть проблема. Я год уже об этом говорю и никак не могу добиться хотя бы понимания тех людей, от которых зависит решение этой проблемы. Надо менять налоговое законодательство. Надо менять Бюджетный кодекс. Надо давать преференции тем регионам, которые страдают от этих вещей.

А.М. Макаров, фракция "Единая Россия".

Действительно, вряд ли имеет смысл сейчас обсуждать перспективы, скажем так, восстановления советской власти. Мне кажется, что те проблемы, которые обсуждаются сегодня, намного глубже, чем содержание того проекта закона, который на самом деле мы рассматриваем. То, что нам было предложено рассмотреть, представляет собой порядок изъятия денег и потом их распределения, цельная концепция. Мы с вами только что, рассмотрев первый законопроект, могли убедиться в том, что вместо увеличения доходов мы получим их сокращение. Сейчас же предлагается все эти доходы взять и разделить подушно. Идея хорошая, но тогда почему только от нефти и газа? У нас же еще уголь есть, и лес есть, и еще немножко полезных ископаемых. А все мы кричим, что не хотим быть сырьевым придатком. Непонятно, почему мы все стыдимся того, что Бог даровал России недра? Может быть, проблема не в том, что у нас есть недра, а в том, как мы распоряжаемся доходами? И вот автор нашел наконец универсальный механизм – можно, оказывается, взять и поделить все на всех. Но тогда давайте заодно отменим и принятие бюджета на каждый год, потому что бюджет – это как раз те самые деньги, которые предлагается распределить подушно, других-то денег пока нет. И. простите, автор сегодня забыл сказать о том, что вот тот самый Фонд национального благосостояния отчисляет деньги для наших пенсионеров, потому что именно он восполняет недостаток средств в Пенсионном фонде. Как быть с ними? Как быть, наконец, с бюджетниками? Как быть с детскими садиками? И так далее… Или граждане после того, как мы все это раздадим, скинутся и сами решат, строить им детские садики или что-то еще?

Я думаю, что законопроект, который нам предлагается, ни к налоговому законодательству, ни к бюджетному никакого отношения не имеет, поэтому мне кажется, что мы должны просто отклонить этот законопроект.

Р.А. Шлегель, фракция "Единая Россия".

Я хотел бы не от фракции выступить, а свою личную точку зрения высказать по поводу этого законопроекта. Дело в том, что я категорически не согласен с тем, что этот вопрос не лежит в плоскости государственного регулирования добычи полезных ископаемых. На мой взгляд, как раз там он и находится. И вопрос, можно ли и нужно ли проводить дискуссию по поводу национализации недр, - это сейчас вопрос номер один, потому что наши недра должны принадлежать людям. Собственно, в Конституции об этом и написано, и те, кто сегодня добывает полезные ископаемые, на мой взгляд, имеют право на их добычу, транспортировку, разработку месторождений, но не имеют права на сами ресурсы, поскольку они их не разведовали, это им досталось в наследство, так скажем, они за них не воевали. Поэтому, на мой взгляд, этот вопрос должен быть поднят, и, естественно, я присоединяюсь к тем, кто говорит о том, что недра должны быть национализированы.

Что касается непосредственно этого законопроекта, то ввиду юридических причин, на мой взгляд, он не должен быть принят. Я готов поддержать законопроект, который будет доработан в плане национализации недр. Вот, например, если почитатьотзыв правительства, то в отзыве правительства мы можем найти юридическое обоснование, почему этот закон не нужно принимать, но я не увидел, так скажем, обоснования идеологического. Я думаю, что господин Христенко даже не читал этот отзыв, скорее, его написал какой-то его сотрудник-юрист, а вопрос между тем как раз таки политический, а не юридический.

В.К. Гартунг (заключительное слово).

Уважаемые коллеги, во-первых, я хочу поблагодарить всех, кто высказался. Тема действительно важная, поэтому я хотел бы остановиться на некоторых позициях, которые были озвучены в процессе выступлений.

Первое – сразу хочу разочаровать сторонников национализации и образовать противников национализации добывающих отраслей, сказав, что на самом деле о национализации добывающих отраслей речь не идет. Речь идет о том, что этим законопроектом восстанавливается прямое действие Конституции и восстанавливается общенародная собственность на недра. Вот только об этом идет речь, чтобы все понимали. Как добывали частные компании, и в том числе с государственным участием, так и будут добывать. Другое дело, что государство становится собственником добытого. Вот это, я считаю, правильно. И, кстати, хочу сказать, что этот законопроект не иммет никакой идеологической направленности. Если посмотрите состав авторов этого законопроекта, то тут представители как минимум трех фракций – КПРФ, "Справедливой России" и "Единой России".

Следующее – говорилось о том, что невозможно подсчитать затраты по каждому участку недр. Посмотрите, как сегодня у нас считаются затраты по действующему бухгалтерскому учету: каждый вид продукции считается отдельно, и затраты по нему – отдельно. Это раньше было так, что можно было по видам производства все в кучу складывать, и где-то убыточное, где-то прибыльное… - так называемое перекрестное субсидирование было. Сейчас это невозможно делать. Принятый сегодня механизм работает много лет, и нет никакой сложности считать по каждому месторождению, тем более если мы по каждому виду продукции можем считать. Я не вижу тут сложности. Тем более что НДПИ сегодня считается по такой же схеме.

Следующее – говорилось о том, что сегодня есть механизм изъятия доходов от добычи полезных ископаемых через налог на прибыль. Налог на прибыль, заметьте. Что такое налог на прибыль, его природа? Прибыль – это результат предпринимательской деятельности: тот, кто лучше работает, тот больше прибыли получает, правильно? Тот, кто хуже работает, меньше прибыли получает, соответственно, платят налоги они по-разному. Какая заслуга предпринимателей в том, что одному досталась легкодоступная нефть, другому – труднодоступная нефть? В чем здесь предпринимательская жилка? Какое вообще отношение к этому имеет налог на прибыль? Налогом на прибыль должна облагаться действительно заработанная предпринимателем прибыль – это правильно, и никакого отношения к этому законопроекту это не имеет.

Сегодня прозвучало в выступлениях, что если из бюджета изъять, там меньше станет. Механизм формирования фонда прописан так, что он позволяет максимально полно изымать сверхдоходы от добычи природных ресурсов. И я вас уверяю, что это будут совсем не те цифры, которые сегодня получает бюджет, абсолютно не те, даже в нынешней ситуации при нынешних ценах на сырье, не говоря уже о том, какие цены были полгода назад и какие доходы могло бы получить наше государство и наше население. Это можно посчитать, это цифры, совершенно несопоставимые с тем пенсионным обеспечением, которое имеем сегодня мы с вами, все граждане России, которые платят пенсионерам. Кстати, основная масса пенсий формируется за счет работающего населения, и только маленькая доля доплачивается из федерального бюджета. Это несопоставимо с теми доходами, которые могли бы получить граждане, прими мы с вами этот законопроект.

Следующее, что хотелось бы сказать. Конечно, будь на то политическая воля, мы могли бы принять этот законопроект в первом чтении и затем решить проблему распределения рентных доходов между регионами (это ответ на выступление Л.Ф. Шубиной). Во втором чтении могут быть разные варианты и того, как использовать ренту – через лицевые счета граждан или как-то по-другому. В частности, представители КПРФ заявляли, что нужно по-другому распределять ренту, и эта идея тоже имеет право на существование. Все это предмет второго чтения.

И самое последнее, о чем хотелось сказать представителям "Единой России", выступавшим здесь. Вчера вот так случилось, что я включил телевизор, и идет сообщение о том, что премьер-министр встречался с руководителями нефтяных компаний и там обсуждался вопрос о введении налога на сверхдоходы. Угадайте, о чем идет речь? Речь идет именно о том, что этим налогом будут заменяться НДПИ и экспортная пошлина. То есть, если посмотреть налогооблагаемую базу, это и есть как раз закон о ренте. Это рентный платеж, который под другим названием обсуждается сейчас. Поэтому хотел бы депутатов Государственной Думы попросить не перекладывать свои обязанности на председателя правительства, который вносит законопроекты, разрабатывает, за нас все делает. Так, может, он и зарплату будет за нас с вами получать? Мы-то для чего сюда ходим?

Спасибо вам большое за внимание. Очень жаль, что законопроект не принят. В любом случае спасибо фракции "Единая Россия", что она допустила до обсуждения этот законопроект. Лучше поздно, чем никогда. Спасибо вам большое.

Страны Персидского залива на нефтяные деньги построили и небоскребы, и мощную систему социального обеспечения своих граждан. Фото Reuters

Многие политики, эксперты и СМИ, комментировавшие недавнее Послание президента России Владимира Путина Федеральному собранию РФ, подметили, что в нем ни разу не было произнесено слово «нефть». И это при весьма напряженной ситуации на нефтяном рынке, от которого очень зависит наша страна. Зато значительная часть Послания была посвящена проблемам развития несырьевых отраслей, путям масштабного обновления нашей промышленности и выведения ее на лидирующие позиции в производстве товаров и услуг. Президент, несмотря на текущие трудности, ставит амбициозную задачу превращения России из страны с преимущественно сырьевой экономикой в державу, формирующую «глобальную технологическую повестку». Тут есть над чем задуматься.

Экономика, стоящая на «одной ноге»

Логика президента вполне понятна. Она продиктована жизнью, и в том числе теми сложными геополитическими обстоятельствами, которые складываются ныне. Россия не может вечно буксовать в «нефтегазовом болоте». Колоссальные природные богатства превращаются в «ресурсное проклятие», если все упирается исключительно в приток нефтедолларов, которым к тому же недруги России могут манипулировать. Сырьевая экономика - это, образно говоря, экономика, стоящая на одной ноге. Суверенитет, самодостаточность, защиту национальных интересов так не обеспечишь. Срочно нужна «вторая нога» в виде мощного, высокотехнологичного сектора, отвечающего требованиям ХХI века.

Собственно, о том, что пора относительного благополучия, выстроенного на нефтегазовых доходах, рано или поздно закончится, говорилось давно. К сожалению, несмотря на многолетние разговоры о переходе на инновационный путь развития, на деле роль сырьевого сектора только росла, а структура экономики лишь упрощалась и ухудшалась. За последние 10 лет доля добывающей промышленности в ВВП практически удвоилась при значительном сокращении удельного веса обрабатывающей промышленности, сельского хозяйства, транспорта. Нефтегазовые статьи составляют больше половины доходов федерального бюджета (за 10 месяцев 2014 года – 6,1 трлн руб. из 11,9 трлн, или 51,4%).

Чем же объясняется такая ситуация? Отсутствием политической воли для решительного поворота к структурным реформам? Да, конечно. Но многое, я считаю, идет и от фундаментальных изъянов, заложенных в нашу экономическую модель еще в начале 90-х. И, в частности, от крайне порочного подхода к вопросу о природной ренте и распоряжении ею.

Для начала стоит напомнить, что, собственно говоря, понимается под «природной рентой». Это та часть дохода, которая формируется у добывающих компаний вне зависимости от результатов их предпринимательской деятельности. Это сверхприбыли, образуемые за счет уникальных свойств месторождений. Как доходчиво разъяснял в свое время выдающийся российский экономист академик Дмитрий Семенович Львов: «Это то, что не заработано ни трудом, ни капиталом, а дано России и россиянам от Бога».

Вот это «данное от Бога» в начале 90-х самым наглым образом было присвоено группой лиц, которые в короткое время стали обладателями гигантских состояний. Запомнилась шутка, прозвучавшая в одной из передач КВН того времени: «Нефть в России бывает нескольких типов. И все мы этих типов прекрасно знаем». Сверхприбыли, получаемые от добычи нефти (как, впрочем, и других природных богатств), пошли на сверхобогащение кучки олигархов, которые эту «манну небесную» и не думали пускать на общественное благо. «Данное от Бога» слишком часто стало превращаться в поистине дьявольскую алчность и безумное личное сверхпотребление, в том числе в виде покупок зарубежных вилл, яхт, других предметов роскоши, футбольных и баскетбольных клубов и т.д.

В какие дыры утекают сверхприбыли?

Объективности ради следует отметить, что сейчас ситуация несколько изменилась. Здравый смысл привел-таки к тому, что значительная часть природной ренты стала изыматься под контроль государства. В итоге хоть какие-то ручейки рентных платежей стали доходить до граждан через бюджетные механизмы в виде частичных повышений зарплат, пенсий, социальных выплат. Но сказать, что вопрос решен, было бы абсолютно неправильно. Прежде всего надо заметить, что существующий порядок взимания природной ренты отнюдь нельзя назвать оптимальным. Хотя бы потому, что даже качество месторождений и условия добычи природных ископаемых он не учитывает. Было бы совершенно по-другому, если бы прислушались к давнему предложению «Справедливой России»: установить трехчастное изъятие природной ренты: а) через усовершенствованный налог на добычу полезных ископаемых; б) через оптимизированную и гибкую экспортную пошлину; в) через ежемесячные лицензионные платежи за месторождение.

При этом, однако, следует подчеркнуть, что отдача контроля над природной рентой в руки бюрократии – тоже не решение вопроса. В том же президентском Послании приводятся факты о расточительных стройках за государственный счет, других бессмысленных тратах. Помпезные административные здания, немыслимые траты на строительство дорог, госзакупки по завышенным ценам VIP-автомобилей и прочих излишеств – это ведь и есть те дыры, куда утекает природная рента. Ну а огромная дыра другого рода – это навязанная либералами «стерилизация» нефтедолларовых доходов путем вложений в ценные бумаги США и других стран Запада. Если называть вещи своими именами, это не «стерилизация» доходов, а «ампутация» возможностей России нормально развиваться.

Или взять такой аспект. Мы пытаемся бороться с коррупцией, но может ли быть эффективной эта борьба, пока не наведен порядок с рентой? Ведь коррумпированные чиновники чрезвычайно ловко ухитряются превращать природную ренту в крупные откаты, взятки, уводы наворованного за рубеж.

Нерешенность природорентного вопроса крайне негативно влияет и на инвестиционный климат. О каких реальных сдвигах может идти речь, пока сохраняется ситуация, при которой несырьевые отрасли в разы менее рентабельны, чем сырьевые? Кто будет в таких условиях во что-то вкладываться, что-то строить, создавать? Обессмысливаются любые другие инвестиции, кроме как в экспорт сырья и во встречный поток импортного ширпотреба.

Именные счета – путь к справедливости

Спрашивается: есть ли какое-то средство, чтобы лишить чиновников и бизнесменов возможности вести сытую и ленивую жизнь богатеньких рантье, благоденствующих за счет национальных богатств? Как заставить их не на словах, а на деле заниматься модернизацией экономики? Я убежден, что такое средство есть. Достаточно радикальное, но по-настоящему справедливое. Нужно набраться решимости и отдать наконец природную ренту в руки граждан нашей страны. Для этого мы предлагаем открыть для всех граждан России именные счета, на которые и будут зачисляться доходы от природной ренты.

Подобные механизмы сегодня действуют в ряде государств и регионов мира. Скажем, в американском штате Аляска. Или в Саудовской Аравии, ОАЭ, других арабских нефтедобывающих странах. В Кувейте, к примеру, при рождении ребенка на его банковский счет из бюджета начисляется 3 тыс. долл. К совершеннолетию накапливается солидный капитал. Каждый житель Кувейта имеет право на беспроцентную ссуду при строительстве жилья – около 220 тыс. долларов. Ежемесячно выплачиваются пособия по 170 долл. на несовершеннолетнего ребенка и т.д.

Несколько иная система действует на Аляске. Здесь каждый житель получает на свои счета долю от добычи нефти в виде дивидендов от деятельности так называемого Перманентного фонда развития (APF). Фонд, неподконтрольный исполнительной власти, но зато полностью подконтрольный избирателям, аккумулирует до 50% рентных доходов. В итоге Аляска сегодня – единственный штат США, в котором сокращается пропасть между богатыми и бедными. Здесь почти нет безработицы. Дивиденды стимулируют развитие местной экономики.

Убежден, что перечисление части нефтегазовых сверхдоходов на именные счета россиян могло бы дать оздоровляющий импульс и для экономики России. Какой конкретно механизм распределения природной ренты избрать – это можно обсуждать. Но главное – дать возможность каждому гражданину почувствовать себя равноправным совладельцем природных ресурсов, реально получающим свою законную долю от их добычи. Причем пока мы говорим об углеводородах, но не будем забывать, что есть еще черные и цветные металлы, алмазы, золото, уголь, лес и многое другое. Мы – очень богатая страна, а значит, и наши граждане не должны жить так бедно, как сейчас живут очень многие.

Что сбережем, то инвестируем

Вернуть природную ренту народу, обеспечить не формальную, а реальную доступность к ней гражданам – это значит внести вклад в дело социальной справедливости, в улучшение жизни людей. Но не только. Не менее важно и другое. Во-первых, государство и крупный бизнес, лишившись халявных, незаработанных сверхприбылей, получат наконец стимул всерьез заниматься инновационными проектами. Во-вторых, исчезнет дискриминация перерабатывающих отраслей по сравнению с сырьевыми. Наконец, в-третьих, за счет средств, накапливаемых на именных счетах граждан, можно аккумулировать средства на крупные инвестиции в модернизацию производства и сельского хозяйства, которых так сегодня не хватает.

Представим такую схему. В России за год рождается почти 2 млн детей (в 2013 году – 1,9 млн). Каждому из них при рождении предлагается открывать счет, на который начнут поступать доходы от природной ренты. До исполнения владельцу счета 21 года эти средства не тратятся. А после – тратятся, но целевым образом: на жилье, образование, медуслуги, открытие собственного дела и т.д. В общем, дело организуется примерно так, как ныне происходит с материнским капиталом.

Что мы получаем в итоге? Убиваем, как говорится, сразу двух зайцев. Во-первых, молодые люди у нас будут вступать в жизнь, уже имея реальное подспорье в виде стартового капитала. Во-вторых, средства, которые будут все эти годы накапливаться на именных счетах, конечно, не должны лежать мертвым грузом. Они должны все время работать, вкладываться в высокотехнологичные, прорывные проекты. Так мы получим отличный рычаг для перераспределения ресурсов от сырьевого сектора к инновационному, о необходимости которого у нас много говорится, но пока мало делается.

Среди тех, кто в числе первых должен получить именные счета, на наш взгляд, обязательно должны быть пенсионеры, вышедшие на пенсию до 1 января 2015 года, то есть те, кем создавалась вся экономическая инфраструктура СССР. Ну а затем – доступ к своей доле природной ренты получат уже все граждане Российской Федерации без исключения. При этом, конечно, и тут следует законодательно прописать и поэтапность реформы, и такие условия, чтобы рентный доход нельзя было просто взять и растранжирить. Все должно пойти исключительно на благие дела, все в итоге должно работать на приумножение человеческого капитала.

«Золотого дождя» не ожидается, но...

Заранее предвижу, какую яростную критику встретят наши предложения со стороны нынешних рентопользователей – бюрократии и олигархата, а также их идейной обслуги. Логику этих господ мы знаем. В жажде сохранить жирные куски некоторые готовы отрицать даже само существование природной ренты. В интерпретациях ряда наших оппонентов природная рента – это, видите ли, миф, да и только. Ну а те, кто ставит вопрос о ней, – популисты.

К такого рода демагогии у нас – стойкий иммунитет. Популист, кстати, – это от латинского populus, то есть народ. Бросаться обвинениями в популизме очень любят те, кто уже хорошо устроился в этой жизни, кого страшат любые перемены в пользу простых россиян, потому что им видится в этом опасность для сохранения своего привилегированного положения. Пока им удается сбивать с толку многих, но это – пока. Что же касается «Справедливой России», то мы никогда и не скрывали, что наша миссия – борьба за смену нынешнего курса социально-экономических реформ, разворот его от интересов крупной бюрократии и олигархии к интересам большинства населения. И это вовсе не популистская, а самая настоящая народная политика!

При этом мы, конечно, реалисты. И мы принимаем доводы, когда они рациональны и доказательны. Понятно, что Россия – не Кувейт, не Саудовская Аравия, не Аляска. У нас намного меньше добывается нефти в пересчете на душу населения, а себестоимость добычи выше. Соответственно и доля природной ренты, которая может начисляться гражданам, не столь велика, как хотелось бы. Но никто и не говорит, что, дескать, на головы россиян прольется некий «золотой дождь». Тем не менее наши расчеты показывают, что даже в нынешнем неблагоприятном году семья из четырех человек, к примеру, могла бы рассчитывать примерно на 30 тыс. руб. Для кого-то, наверное, не ахти что, но для многих – неплохая прибавка к бюджету.

Пусть граждане чувствуют себя хозяевами страны

Кто-то может сказать, что, мол, сейчас, когда нефть дешевеет, – не лучшее время для такой инициативы. Но если слушать тех, кто сегодня вкушает плоды от природной ренты, хорошее время для перемен в этом вопросе не наступит никогда. Конечно, в тучные годы разобраться с природной рентой было бы проще. Но с другой стороны, сейчас это сделать, быть может, важнее. Несмотря на трудные времена, которые переживает Россия, наше общество мощно консолидировано. Перед лицом грубого внешнего давления и западных санкций люди ведут себя как истинные патриоты и проявляют готовность, если потребуется, ответить недругам по-нашенски – стойкостью, выдержкой, высоким моральным духом. Но было бы крайне недальновидным для власти использовать этот патриотический настрой для того, чтобы прикрывать им свои недоработки, а то и провалы по внутренней политике. Нельзя пытаться выезжать на искренних чувствах людей, призывая лишь к затягиванию поясов. Нельзя все время обрушивать на граждан такие реформы, которые не улучшают их жизнь, а только порождают все новые трудности и потери. Сейчас по-особому нужны такие шаги, которые позволили бы россиянам почувствовать, что государство способно ответить на народную поддержку своей заботой. Что оно способно принимать крупные и справедливые решения на благо каждого гражданина. Открытие именных счетов для получения россиянами своей доли природной ренты – как раз такой случай. Вот почему «Справедливая Россия» поднимает этот вопрос на политическом и законодательном уровне и будет настаивать на его решении.

Если мы сегодня начнем создавать правовую и организационную базу, для того чтобы передать распоряжение природной рентой в руки граждан, то, я уверен, это довольно быстро даст позитивную отдачу. С каждым годом доля природной ренты, зачисляемой на именные счета, будет расти. Соответственно будут расти доходы семей, а параллельно – инвестиционные ресурсы на банковских счетах. Ну а нашей управленческой и деловой элите вместо дележа рентных доходов придется куда активнее заниматься реализацией инновационных проектов. К новому периоду повышения нефтяных цен (а они циклически колеблются вверх и вниз) мы придем уже в совершенно другой ситуации. Граждане России на деле почувствуют себя хозяевами природных богатств своей страны. Уйдет прочь из нашей жизни одна из самых одиозных несправедливостей. Больше доверия станет и к власти, и к бизнесу. Наша страна станет справедливее, а значит, сильнее. Разве не этого и хотят все те, кто любит Россию и верит в нее?